Кто собирает искусство: коллекция Коли Уренцева и Олеси Лукониной

РАССКАЖИТЕ, ВЫ НАЧАЛИ СОБИРАТЬ БУДУЧИ УЖЕ ВМЕСТЕ ИЛИ ЭТО БЫЛИ ДВЕ КОЛЛЕКЦИИ, КОТОРЫЕ ПОТОМ СОЕДИНИЛИСЬ В ОДНУ?

Коля: Да, собирать коллекцию мы начали вместе где-то в 2014 году. Достаточно сильное погружение в искусство началось, наверное, с биеннале «Манифеста», которая тогда проходила в Питере. Как бывшему фотографу мне всегда было интересно искусство. Заново начал активно участвовать в современных околохудожественных движах. А в 2016 году, после поступления в школу «Про Арте», можно сказать, стала формироваться коллекция.

Также у меня всегда было увлечение — поиск архива. Это тяжело назвать коллекцией искусства, скорее как арт-проект. Я ищу в комиссионках и на развалах фотографии, которые мне нравятся. Иногда мне интересен автор снимка, скажем Деньер или Федецкий, а у некоторых фото, сделанных неизвестными любителями, есть беньяминовская аура.

ВЫ ПОМНИТЕ СВОЮ ПЕРВУЮ ПОКУПКУ?

Олеся: После «Манифесты» была акция художников из школы «Про Арте» — Moneyfest в «Этажах». Тогда все студенты, среди которых Верёвкин, Данини, Абих, Селезнёв и другие — продавали свои работы по 100-300-500 рублей. У Данини были открытки, которые она рисовала и продавала по 50 рублей.

Коля: Конечно, это была концептуальная вещь. Нам, как группе студентов, необходимо было делать проекты, связанные с текущей деятельностью. Одним из них стала попытка осмыслить коммерциализацию всего на свете. Тогда еще «Этажи» были хоть сколько-то культурным местом, в котором не зазорно выставляться. Позже, увы, они превратятся в обычные помещения для сдачи под аренду.

Олеся: Да, и мы так и сделали — арендовали там зал.

Коля: И провели фестиваль. Важно было продавать супер «лавочным» образом. Помню, что Аня Белоусова продавала свои работы по сантиметру. Можно было, например, купить 10 квадратных сантиметров, которые она тут же отрезала от своей картины. Володя Абих пил с посетителями водку за деньги. Никита Селезнёв пек пиццу, а Александр Веревкин, продавал за 50 рублей фотографии купюры «50 рублей». В общем, там было много хороших и концептуальных вещей. С этого и началось формирование нашей коллекции.

И КОГО ВЫ ТАМ КУПИЛИ?

Олеся: Мы купили открытку Данини, фотографии Веревкина, кажется, еще кого-то…

Коля: Еще у нас после того фестиваля появилась Аня Белоусова. С Володей Абихом мы просто выпили за деньги, но оно того стоило.

Олеся: Еще была Соня Ласточкина!

Коля: И Миша Пырков! Но, я в первую очередь, называл бы тех, кто продолжает художественную практику. Конечно, были и те, кто закончил с искусством.

А КАК ВЫ ДАЛЬШЕ ДОГОВАРИВАЛИСЬ МЕЖДУ СОБОЙ, ИЗ ЧЕГО БУДЕТ СОСТОЯТЬ КОЛЛЕКЦИЯ? БЫВАЮТ РАЗНОГЛАСИЯ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ?

Олеся: Вообще да, иногда мы размышляем.

Коля: Во-первых, формировании коллекции происходит довольно спонтанно. У нас нет каких-то планов.

Олеся: Да, всегда должен быть какой-то азарт. Это как поиск клада!

Коля: Да, наверное, поиск клада — самое подходящее выражение.

Олеся: Еще должно все сложиться: ситуация, настроение, пространство… Скорее всего, покупка происходит после общения с художником.

Коля: Да, это должны быть ярмарки. Хотя на большие мероприятия типа Blazar или Cosmoscow мы рассматриваем как возможность просто поглазеть, потому что у нас нет денег, чтобы что-то там покупать.

Есть классные ярмарки нашего формата. Это либо самоорганизованные художниками, типа как Yaba, которую делали СЕВЕР-7, либо маркеты доступного искусства, графики и иллюстраций, типа Морс и «Лампа». А если говорить про Вильнюс, где мы сейчас живем, то тут хороши те, что делаются при Академии дизайна студентами. Там приятные ценники и широкий спектр работ. В большинстве представлены начинающие художники, у которых есть доступ к разному оборудованию: один и тот же автор может делать гравюры, фототипию и продавать свою графику или живопись. Из-за того, что они молодые и движовые, у них есть много экспериментальных работ. Конечно, не факт, что это во что-то выльется. У нас есть пара работ, которые эстетически нам понравились, но сейчас заходишь на странички художников в Instagram и видишь, что человек либо совсем по другому пути пошел, либо очень сильно изменился. Но работы от этого в нашей коллекции хуже-то не стали.

Олеся: Мне кажется, в Питере можно легко попасть на какую-нибудь выставку, допустим, на Большой Зеленина, где цены на работы будут просто смешными. Кстати, чаще мы покупали, приходя в мастерские наших знакомых художников.

У нас есть и забавные истории о том, как к нам попадает искусство. Например, Никита Селезнёв делал ремонт в своей квартире, поэтому немного пожил у нас, пока мы были в отъезде. После этого он подарил нам свою работу.

А ВЫ ЗНАЕТЕ ИСТОРИЮ ПРО ПАРУ КОЛЛЕКЦИОНЕРОВ ИЗ НЬЮ-ЙОРКА ДОРОТИ И ХЕРБЕРТА ФОГЕЛЕЙ? ОН РАБОТАЛ НА ПОЧТЕ, А ОНА БИБЛИОТЕКАРЕМ. В ИТОГЕ, ПАРА СОБРАЛА ОГРОМНУЮ КОЛЛЕКЦИЮ АМЕРИКАНСКОГО ИСКУССТВА. ПРОСТО ВЛИЛИСЬ В ТУСОВКУ К ХУДОЖНИКАМ. ОДНАЖДЫ ОНИ ПОСИДЕЛИ С КОТОМ ХРИСТО ЯВАШЕВА, И ОН ИМ ПОДАРИЛ СВОЮ РАБОТУ. ТАК У НИХ СОБРАЛАСЬ КОЛЛЕКЦИЯ, КОТОРАЯ ИЗМЕРЯЕТСЯ ТЫСЯЧАМИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ. ТОЖЕ ХОРОШИЙ ХОД — НЕ ВСЕГДА ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СОБИРАТЬ ИСКУССТВО, НУЖНЫ ДЕНЬГИ.

Коля: Да, так часто происходит, но я все время думаю про художников и переживаю за них. Насколько этично говорить об этом во время их становления, потому что у всего есть рыночная цена. Если один человек узнает, что он купил работу за 50 тысяч, а другой человек получил бесплатно, то будет не очень.

НА САМОМ ДЕЛЕ, В ЖУРНАЛЕ ЧАСТО КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ РАССКАЗЫВАЮТ ОБ ИСТОРИЯХ, КОГДА ХУДОЖНИКИ ДАРИЛИ СВОИ РАБОТЫ. ПОЧЕМУ НЕТ?

Олеся: Да, кстати, и петербургская галерея «Борей» берет несколько работ с организуемых выставок — так у них и формируется фонд. Наш фонд тоже формируется примерно так!

Коля: Личная коллекция — одно дело, но я постоянно держу в уме, что есть арт-рынок.

Олеся: К нам так Данини попала — за 50 рублей. Это же было на самом деле, только сейчас уже так невозможно, конечно, ее рыночная стоимость — теперь совсем другая.

Я ОДНАЖДЫ ВЫМЕНЯЛА ГРАФИКУ У МАКСИМА САВВЫ НА КНИЖКУ. НА НОВЫЙ ГОД МЫ ОБМЕНЯЛИСЬ ПОДАРКАМИ — Я ЕМУ КНИГУ ПРО ЭГОНА ШИЛЕ, А ОН МНЕ РАБОТУ С ДЖОНОМ ЛЕННОНОМ.

Коля: Это абсолютно нормально, да.

Олеся: В целом, у Максима сейчас работы стоят гораздо дороже, чем книжка.

Коля: Если у людей, которые хотят собирать коллекцию, есть друзья, то разумно использовать эти возможности.

Олеся: Мы много купили в том числе!

Коля: Да, покупали много, просто мы никогда не покупали дорогие работы. У нас достаточно ограниченный бюджет. Мы, кстати, прочитали все интервью с коллекционерами у вас в журнале. Конечно, очень привлекателен формат миссии и идеи того, что искусство может собирать кто угодно. Но иногда, читая эти истории, не складывается впечатление, что это может делать действительно кто угодно! Это связано с тем, что очень много хороших коллекций с большим художниками, а значит — это большие вложения.

Я могу себе представить, как человек не из Москвы или Питера открывает статью, читает, что искусство возможно покупать, а потом видит интерьер квартиры, ее размеры и понимает, что это немножко не так. Мне кажется, в этом плане мы хороший пример, потому что живем в съемной хрущевке. Самая дорогая работа, которую мы когда-либо покупали, стоила 10 тысяч рублей. В целом наш бюджет от 300 рублей до 5 тысяч.

Олеся: От 50, я бы сказала, если вспомнить Данини!

Коля: От нуля тогда уж — когда бесплатно от друзей или знакомых.

А ЭТО ЧЬЯ РАБОТА ЗА 10 ТЫСЯЧ?

Коля: Это большая монотипия Александры Гарт, называется «Колобок», 70 на 50 сантиметров. У нас вообще в коллекции много ее работ. Во-первых, потому что она наша подруга, и мы все вместе учились в «Про Арте».

Когда началась пандемия, мы со своим проектом «Брошечная» начали делать маски по произведениям искусства. Сделали, а потом где-то через полгода Гарт предложила создать маски с ее серией «Ряба» — это такие работы, как если бы болото было телевизором, показывающим цифровой шум. Мы были за, но не знали, как платить деньги — единоразово за работу или какие-то роялти и как это все посчитать. Так что придумали схему, по которой делали маски с тремя дизайнами по работам Гарт, а на все полученные деньги покупали у нее искусство. При этом не платили ей роялти, но обеспечивали производство. В итоге, 50% была стоимость производства, 50% с продаж оставалось у Гарт, а у нас коллекция пополнялась ее работами.

Олеся: У нас ни раз хотели перекупить некоторые ее работы.

А ВЫ ДУМАЛИ ПЕРЕПРОДАВАТЬ ЧТО-ТО? ВСЕ-ТАКИ ДАНИНИ, КУПЛЕННУЮ ЗА 50 РУБЛЕЙ, СЕЙЧАС МОЖНО, НАВЕРНОЕ, ГОРАЗДО ДОРОЖЕ ПРОДАТЬ!

Олеся: Нет. Мне кажется, у нас коллекция формируется из каких-то любимых штук.

Коля: Если можно будет когда-нибудь выменять картину на дом, то тогда хорошо, и мы подумаем!

ВЫ УЖЕ СКАЗАЛИ, ЧТО СЕЙЧАС ЖИВЕТЕ В ВИЛЬНЮСЕ. РАССКАЖИТЕ О ТОМ, КАК ВЫ ПЕРЕВОЗИЛИ СВОЮ КОЛЛЕКЦИЮ. ВСЕ ЛИ РАБОТЫ С ВАМИ?

Олеся: Мы перевезли почти все, в России осталось только несколько работ. Одна работа Александра Савченко — большая и нарисованная акрилом Венера под зонтиком. Мы переезжали на машине, так что подумали, что к ней на границе точно могут появиться вопросы.

Коля: Дело даже, наверное, не столько в возможных вопросах, сколько в том, что у нас была очень плотно утрамбованная машина. Не хотелось, чтобы работа пострадала.

Олеся: Мы сложили все в большую папку из-под фотобумаги, что-то сложили в тубусы. Нам говорили, что, возможно, нужны какие-то документы для перевозки, но мы рискнули предположить, что, если что, скажем, что это наши рисунки, никто не заметит. Так и произошло. Но нам просто повезло, так делать не надо!

Коля: Большой плюс с современным искусством, что его часто можно спутать с детскими рисунками. Мы коллекционеры-любители, а не профессионалы, так что ориентируемся на собственный вкус, а не на имена. Если нравится работа, и она нам по карману, то берем в независимости от того, что будет с этим автором. Именно поэтому у нас, в том числе, есть наивные работы.

Вот на Мальте мы отдыхали у друзей и на простой барахолке нашли красивую серию работ 70-х годов. Мы не смогли найти о ней никакой информации, хотя на полях было подписано имя художницы. Это было четыре работы, оформленные в белые рамки в едином стиле, такие наивно-душевные. На Мальте все дорого, так как это остров, и когда мы увидели эти рисунки, то подумали, что если за них попросят до €15, то, может, одну работу мы купим. Но, в итоге, продавец сказал, что каждая работа стоит €1.

Олеся: Да уж, наш вариант!

Коля: Так что мы купили четыре работы за €4. Одну — подарили друзьям на Мальте, а остальные — взяли и просто пронесли в самолет подмышкой. Сейчас они тоже в Питере.

Олеся: Еще я помню, что однажды мы нашли большую и красивую шведскую вышивку.

Коля: Да, у нас много любительского искусства неизвестных авторов, потому что нам это нравится. Скорее всего, оно никогда в жизни не будет иметь ценность с точки зрения искусства, но, может быть, будет иметь ценность с точки зрения антропологии и быта.

Олеся: Но бывает так, что покупаешь, не задумываясь о будущей ценности, а художник потом раскручивается. Еще до открытия «Галереешной» мы купили Ritul. Потом она начала раскручиваться, но вначале было сложно об этом узнать, потому что она никак о себе не заявляла.

Коля: Да, мы с ней познакомились не как с художницей, а как с дизайнером. Ритка продавала на ярмарке керамику, майки и шопперы.

А В ВИЛЬНЮСЕ ВЫ ПОКУПАЕТЕ МЕСТНЫХ ХУДОЖНИКОВ?

Коля: Да, мы купили одну картину на Новый год за донейшн в поддержку беженцев, но сейчас с покупкой искусства сложнее — нужно сначала найти работу. Хотя и эта покупка воспринимается скорее как пожертвование, а не как часть коллекционирования. Сейчас мы даже себе кофе не всегда берем, когда хочется.

БЫВАЛО ЛИ У ВАС ТАКОЕ, ЧТО РАБОТА ДОЛГО ЛЕЖАЛА В «ГАЛЕРЕЕШНОЙ», ЕЕ НИКТО НЕ ПОКУПАЛ И, В ИТОГЕ, ВЫ ЗАБИРАЛИ ЕЕ СЕБЕ?

Коля: Да, так бывало, но просто все работы, которые у нас продаются, нам нравятся. Нет тех авторов, которые нуждаются в поддержке. Только иногда, когда мир почему-то не может увидеть прекрасное. Но покупаем мы, конечно, только то, что хочется нам, стараемся, чтобы все было честно. Если бы сразу брали все сами, то так бы у нас уже была шикарная коллекция, потому что в «Галереешной» много замечательных художников по хорошим ценам.

Олеся: Мне кажется, у нас есть такой негласный принцип, который мы друг с другом не проговаривали, — мы покупаем работу в «Галереешной» тех авторов, которые продаются у нас уже полгода или больше. Вот шелкография Юли Мортиис лежала у нас год, хотя я думала, что разберут в первую секунду, — работы были крутые и стоили всего 600 рублей. В итоге, через год осталась всего лишь одна, и я поняла, что это знак — надо брать.

Коля: Хочется, чтобы «Галереешная» была наполнена хорошими работами, чтобы люди приходили туда и покупали. От того, что мы все скупим, будет классно нам, но что художникам с этого? Первостепенная задача «Галереешной» — расширять клиентскую базу. А если работы классные и остаются, то мы их берем, но что-то мы себе не можем позволить даже по низким ценам. Так что мы прекрасно понимаем тех людей, у которых есть всего 2 тысячи рублей в полгода на искусство. Причем, скорее всего, это будет осознанная покупка, которую человек взвесил. Для большого количества людей в России — это очень крупная сумма. Надо прям решиться, особенно, когда эта такая неочевидная вещь, как искусство.

КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, ЗАЧЕМ ВООБЩЕ ПОКУПАТЬ ИСКУССТВО?

Олеся: Мне кажется, у нас дома на стенах всегда что-то висело: вырезки из журналов, постеры из «Cool girl» или коллажи. Сама привычка, чтобы что-то висело на стене была всегда. В какие-то периоды жизни искусство дома становилось чем-то большим, поддерживало своим присутствием.

Коля: Искусство, конечно, меняет жизнь в лучшую сторону, но, скорее, сначала жизнь меняется в лучшую сторону, а потом ты начинаешь задумываться об искусстве. Когда у тебя нет денег на пачку пельменей с хорошим составом, то, конечно, искусство не поможет. Мы можем сейчас красиво рассказывать о том, что искусство меняет жизнь, но человек, который получает зарплату 10 тысяч в месяц, потом прочитает статью о том, что кто-то за эти же деньги купил искусство и подумает: «Класс, ребята, хорошо, что искусство меняет вашу жизнь!». Я считаю, что это неэтично. Знай страну, в которой ты живешь.

Конечно, собирание искусства — привилегия. Но в целом, даже в условиях России и тех средних зарплат, которые мы имеем, есть возможность радовать себя красотой. Необязательно погружаться в ощущение, что ты этого не достоин, и это для каких-то высоколобых чуваков. Если интересуешься культурой и тебе по душе окружать себя какими-то красивыми вещами, то надо понимать, что это возможно, нормально и абсолютно доступно. Просто нужно чуть дольше поискать — может художник рядом с тобой. Возможно, ты живешь в маленьком городе, а твой сосед — художник, с которым ты встречаешься каждый день. Если его работы тебе нравятся, то они также достойны того, чтобы повесить их на стену. Это не должно быть большое имя, это должна быть просто радующая тебя вещь. Возможно, окажется, что это хороший автор, и через некоторое время его работы сильно вырастут в цене, тогда супер! Ты выиграл лотерею.

Сначала ты меняешь свою жизнь, а потому радуешься тому, что искусство пришло к тебе с этими же целями. Все в голове. Кстати, искусство в доме — это еще и классно, потому что тебе всегда есть что обсудить, когда приходят гости.

Я СОГЛАСНА С ВАМИ В ТОМ, ЧТО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПОКУПАТЬ ИСКУССТВО, У ЧЕЛОВЕКА ВСЕ-ТАКИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЗАКРЫТЫ БАЗОВЫЕ ПОТРЕБНОСТИ. А НУЖНО ЛИ ЕЩЕ ЧТО-ТО?

Коля: Нужно интересоваться культурой — самостоятельно или чтобы тебя кто-то познакомил.

Олеся: Многие люди даже не знают, что искусство можно купить. Я раньше никогда в жизни не думала, что так можно сделать. Я просила работу у друга или мне дарили что-то на день рождения, но не покупала.

Коля: Да, сейчас есть такой момент, что эта практика не сильно вписана в контекст массового потребления. Это скорее что-то про роскошь. Люди предпочитают покупать всем набившие оскомину постеры из Икеи. И это не потому, что люди не понимают, что они делают, наоборот — они все понимают и покупают в дом красоту. Но зачем они покупают принт тиражом 300 миллиардов — непонятно. За эту же цену можно купить работу художника в той же «Галереешной» или у молодого автора.

Олеся: Да, или в группе — «Ван Гог за тушенку».

Коля: Да, я очень люблю эту группу. Это сообщество ВКонтакте, где выкладывают большое количество работ на продажу. В подавляющем количестве случаев это стандартные любительские вещи. Очень много дурного вкуса, навязанного тем, что считается красивым, но иногда там можно встретить шикарные эксперименты. Я там нашел Собачью картоху — это псевдоним художницы, сейчас у нее уже есть имя. Я просто влюбился в то, что она делает, — она рисовала что-то в стиле Руссо, скрещенного с Эшером, что-то такое безумное и яркое. Это было работа на оргалите маслом в размере 1,5 на 1 метр.

Олеся: Коля сказал, что хочет купить, а потому увидел, что это стоит 5 тысяч рублей.

Коля: Да, это было несколько лет назад и для меня это было очень дорого. А еще художница из Екатеринбурга и доставка выходила еще 2 тысячи. В общем, я ее не приобрел. Сейчас, конечно, ее уже купили, да и таких цен не видать — вроде ее картины стоят сейчас около 50 тысяч. Это тот стиль, который нам нравится. Не уверен, что она впишется в ту тусовку художников, которая устоялась, в те же самые Cosmoscow и Blazar. Или из совсем свежей тушенки — художник WHATOONEE очень талантливо воспроизводящий эстетику старых 3D игр на холсте. Очень интересно увидеть разовьется ли это во что-то большее.

В этом «Ван Гоге за тушенку» можно найти много всего. Конечно, придется процеживать, но все равно встретишь приятного человека, который «ух ты, ничего себе, вообще что-то интересное». Это один из ста, в лучшем случае.

Я ЗАМЕТИЛА ИНТЕРЕСНУЮ ТЕНДЕНЦИЮ: КОГДА У ЛЮДЕЙ ОГРАНИЧЕН БЮДЖЕТ, НО ОНИ ОЧЕНЬ ХОТЯТ ПОКУПАТЬ ИСКУССТВО, ТО ОНИ ЧАСТО НАХОДЯТ СУПЕР-НЕСТАНДАРТНЫЕ СПОСОБЫ. НАПРИМЕР, САША ЕМЕЛЬЯНОВ В НАШЕМ ИНТЕРВЬЮ РАССКАЗЫВАЛ, ЧТО ТОЖЕ ТРАТИТ МНОГО ВРЕМЯ НА ПОИСКИ. МНЕ КАЖЕТСЯ, ПРИ ОГРАНИЧЕННОМ БЮДЖЕТЕ ДАЖЕ ИНТЕРЕСНЕЕ ПОКУПАТЬ И СОБИРАТЬ ИСКУССТВО, ПОТОМУ ЧТО ТЫ БУДТО БЫ ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЬ!

Коля: Это то, чему должны радоваться люди, у которых мало денег. Я думаю, что купить работу за €50 тысяч тоже приятно, конечно. Там есть какой-то другой характер удовольствия.

Олеся: Очень классно, что сейчас появляется много людей, которые просто начали покупать искусство. Такого разговора, как мы ведем сейчас с вами, не состоялось бы, если бы до сих пор остались стереотипы про богатого человека — одного на весь город. Сразу вспомнился Костаки, у которого висели авангардисты и все ходили в гости смотреть на них.

ВЫ УЖЕ РАССКАЗАЛИ ПРО ПАБЛИК «ВАН ГОГ ЗА ТУШЕНКУ», А МОЖЕТЕ ПОСОВЕТОВАТЬ ЕЩЕ КАКИЕ-НИБУДЬ ПОДОБНЫЕ МЕСТА, ГДЕ МОЖНО ПРИОБРЕСТИ ИСКУССТВО БЮДЖЕТНО?

Коля: Лучше, чем «Галереешная», ничего нет! Объективно.

Олеся: Но в Питере есть ребята на Нарвской — PROGRAFIKA, которые продают тиражную графику. Одна из основательниц Женя Матвеева, преподаватель МУХИ (прим.ред. — Художественное училище и музей имени барона Штиглица), открывшая свое пространство, где проходят мастер-классы и продается графика.

Коля: Конечно, «Шар и Крест» — группа в Facebook. Там можно купить работы напрямую у художников.

Олеся: Были еще ярмарки работ в «Art of foto» на Конюшенной. Там продаются дорогие, хорошие фотографии, но там же рядом с книжным шкафом стоит планшет, в котором лежат по скидке отпечатки от 500 рублей.

Коля: Опять-таки, мы говорим о том, как обуютить пространство за 1000 рублей. И это хорошая возможность. А еще можно зайти в галерею «Борей». Там постоянно проводятся коридорные выставки группировки «Паразиты» — художественно-хулиганская среда, где каждые две недели меняется экспозиция. Там нужно спрашивать цены, но среди них попадаются работы Шишкина-Хокусая, Ивана Тузова, Семена Мотолянца — такие художники, к которым вообще близко не подходи со своим пустым кошельком, но, возможно, там эти работы будут по более приятной цене. «Паразиты» вообще очень интересные для рынка, потому что это самоорганизация, которая работает уже 25 лет.

Олеся: Я вспомнила еще одно мероприятие — «Профессорская квартира». Кажется, эта ярмарка проходит в Комарово. Они продают графику, но винтажную, а не современную.

КОГО БЫ ВЫ КУПИЛИ, ЕСЛИ БЫ У ВАС БЫЛ НЕОГРАНИЧЕННЫЙ БЮДЖЕТ?

Олеся: Я бы купила фотографии у Вольфганга Тильманса, конечно. И почему-то подумала о Хокни, но наверняка есть еще кто-то, похожий на него. Вообще это такой вопрос на подумать. Из современных я бы хотела Алису Гвоздеву, Галю Фадееву — у меня есть ее маленькая работа, но я бы хотела еще большую. А так много кого хочу. В последнее время перестала за всеми следить, потому что жизнь немножко заставила погрузиться в быт.

Коля: Это вообще мимо меня, я не гоняюсь за именами. С неограниченным бюджетом я бы купил работы всех друзей, чтобы они могли нормально поесть и выпить. Очень тяжело думать о неограниченном бюджете, какая-то абстракция. Вот я хотел Собачью картоху и до сих пор хочу. А, вспомнил! Хочу большие работы Ани Цой и Вики Когай, у нас есть ее ризография, хочется оригинал. Хочется, но колется.