Самоорганизации в Сеуле: кто создает экспериментальное искусство в Южной Корее

В сентябре, когда в Сеуле проходят ярмарки Frieze и Kiaf, город становится местом встречи культурных деятелей и арт-тусовщиков со всего мира. Гостей встречают насыщенной программой событий: крупнейшие локальные и международные галереи проводят нарядные вечеринки и открывают поп-ап проекты, главные музеи и центры искусства специально планируют на начало сентября открытие своих главных выставок. Наконец, Сеул покоряет живописным городским ландшафтом ультра-современной метрополии и знаменитой южно-корейской кухней.

Однако для того, чтобы познакомиться с деятельностью всей арт-сцены города, одной «ярмарочной недели» недостаточно. Например, попасть в самоорганизованные пространства — разбросанные по разным районам огромного Сеула, расположенные в неочевидных помещениях и зачастую лишенные заметных вывесок — без помощи инсайдера, знания языка и тщательной подготовки достаточно сложно. Таким образом, несмотря на точечную поддержку от государственных организаций, отвечающих за развитие культуры и искусства, эти важнейшие низовые инициативы остаются незаметными для международной аудитории.

Leeeunji

художница, живет и работает Сеуле. В 2018 году она основала художественное объединение и самоорганизацию Jungganjijeom, что в переводе с корейского означает «середина». Основная площадка Jungganjijeom находится в Ыльджиро — одном из центральных районов Сеула, где стоимость аренды помещений достаточно низкая, что делает его центром притяжения для независимых молодых пространств.

РАССКАЖИ, КАК ТЕБЕ ПРИШЛА В ГОЛОВУ МЫСЛЬ СОЗДАТЬ САМООРГАНИЗАЦИЮ?

Помещение, в котором сейчас располагается Jungganjijeom I — наше первое и основное пространство, было раньше моей личной мастерской. Я работала там одна, но ко мне в гости часто заходили друзья и коллеги, и мы много разговаривали об искусстве. Постепенно это общение становилось все более важным, и я решила отдать свою мастерскую полностью под него. Это было пять лет назад, и с тех пор Jungganjijeom успел сильно разрастись. В сентябре 2022 года мы наткнулись на удобное и недорогое в аренде помещение в соседнем районе, Чонногу, и открыли там второе пространство, Jungganjijeom II.

Я считаю, что независимые некоммерческие пространства, организованные художниками, играют критически важную роль в системе современного искусства. Подобные инициативы дают много свободы: работая в самоорганизации, художники часто сами курируют свои проекты и не стеснены институциональными рамками. Нашей целью было создать именно такое «промежуточное» место, то, где художник уже чуть больше на виду, чем в своей студии, но все еще не ограничен регламентами институциональной работы.

Еще, на мой взгляд, именно поэтому очень важно архивировать информацию о проектах, которые художники показывают в самоорганизациях, поскольку она составляет важнейший и уникальный материал для исследования художественных практик. Мы тоже ведем подробный архив деятельности Jungganjijeom.

МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО НА ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ ОРГАНИЗОВАТЬ ПРОСТРАНСТВО С ФОКУСОМ НА ОБЩЕНИЕ ПОВЛИЯЛО МЕСТОРАСПОЛОЖЕНИЕ JUNGGANJIJEOM I. КОГДА ТЫ ВОДИЛА МЕНЯ ПО РАЙОНУ ЫЛЬДЖИРО, Я БЫЛА ВПЕЧАТЛЕНА КОЛИЧЕСТВОМ САМООРГАНИЗАЦИЙ, КОТОРЫЕ В НЕМ РАСПОЛАГАЮТСЯ. ЛОГИЧНО БЫЛО ПОДУМАТЬ О ТОМ, ЧТО ТАКОМУ СООБЩЕСТВУ НУЖНА ПЛОЩАДКА ДЛЯ ВСТРЕЧ И ДИСКУССИЙ.

Ну, я не могу сказать, что мы хотели создать пространство для взаимодействия именно внутри Ыльджиро, скорее ориентировались на художественное сообщество в целом. Несмотря на то, что самоорганизации района знают друг о друге, к сожалению, они не часто сотрудничают. Хотя бывают и исключения: этой осенью мы организовали проект Pattern в коллаборации с двумя пространствами OF и pie. Мы предложили коллегам провести выставки, которые отличались концептуально, но задействовали один и тот же список художников и открывались в один день. Эта идея родилась из нашего другого проекта Jgjj Challenge, который мы проводим с 2022 года. Его механика немного напоминает флэш-мобы в стиле Ice Bucket Challenge. Мы организуем групповую выставку, участники которой собираются по принципу последовательной цепочки рекомендаций и потом работают вместе над развитием выставки. Jgjj Challenge появился, потому что нам было интересно исследовать динамику взаимодействия в группе и в частности то, как развиваются отношения между художниками в коллективных выставках.

РАССКАЖИ О ТОМ, КАК ВЫ ВООБЩЕ СОБИРАЕТЕ ПРОГРАММУ В JUNGGANJIJEOM. ПО КАКОМУ ПРИНЦИПУ ВЫ ВЫБИРАЕТЕ ХУДОЖНИКОВ И ПРОЕКТЫ?

В Jungganjijeom I мы обычно каждый год организуем по одному проекту весной и осенью, и помимо этого, выбираем три-четыре выставки через open-call. В Jungganjijeom II мы хотим делать как минимум один или два проекта в год.

Мы очень гибки в плане отбора проектов и стремимся минимизировать наши критерии. Я считаю, что для самоорганизованных независимых пространств очень важно быть подвижными и открытыми. В первую очередь мы сотрудничаем с художниками, которые разделяют наши концептуальные интересы, и готовы не просто прийти с готовым проектом, но развивать его вместе с нами. Нам интересно, особенно через выставки, выводить на первый план опыты взаимодействия и пространство диалога, ту область, которая может часто оставаться в тени. Наша цель — не столько продемонстрировать свое авторское кураторское высказывание, сколько создать платформу для укрепления связей внутри сообщества.

ВЫ РАБОТАЕТЕ ТОЛЬКО С ЮЖНО-КОРЕЙСКИМИ ХУДОЖНИКАМИ?

Первоначально для нас было органичнее работать с локальными авторами, но сейчас мы хотим расширить нашу оптику и активно ищем возможности сотрудничества с иностранными художниками. Пока в нашем списке проектов лишь несколько международных коллабораций, и мы все еще находимся на стадии размышлений о том, как именно все это может работать. Наша аудитория тоже в основном локальная, но и здесь мы думаем о способах сделать свою деятельность видимой для более широкой аудитории.

Примером работы с иностранными коллегами является первая выставка в Jungganjijeom II. Ее курировал Юки Конно — куратор, практикующий в Японии и Южной Корее. Он пригласил меня как художницу в свою групповую выставку, которая должна была пройти в Токио и Киото. Выставка была посвящена переосмыслению восточной живописи с фокусом на корейскую живопись. Поскольку термины «восточная живопись» и «корейская живопись» часто используются как взаимозаменяемые и имеют колониальную историю, я посчитала крайне важным показать проект и в Южной Корее, что мы и сделали в едва открывшемся Jungganjijeom II.

КАК ТЕБЕ И ТВОИМ КОЛЛЕГАМ ПО КОЛЛЕКТИВУ УДАЕТСЯ ОБЕСПЕЧИВАТЬ ОДНОВРЕМЕННО ДВЕ ПЛОЩАДКИ АДМИНИСТРАТИВНО И ФИНАНСОВО? Я ЗНАЮ, ЧТО ОБЫЧНО САМООРГАНИЗАЦИЯМ ЖИВЕТСЯ НЕПРОСТО.

Сейчас в Jungganjijeom четверо основных участников, плюс один приглашенный. Помимо Jungganjijeom у каждого из нас есть личные художественные практики, и поэтому правильная приоритезация задач для нас крайне важна. Мы стараемся очень четко распределять наши роли в управлении пространством, используя сильные стороны друг друга. Например, нашей приглашенной участнице особенно интересна практическая, «трудовая» сторона организации выставок, и она занимается монтажом экспозиции и ремонтом помещений в Jungganjijeom. Меня же как исследовательницу интересуют сообщества, психология толпы, традиции общения, и эти темы я исследую в Jungganjijeom. Но для меня очень важно не смешивать это с индивидуальной практикой, которая касается несколько иных тем.

Большая часть нашего финансирования поступает из национальных грантов, но этого не всегда достаточно, и мы пытаемся искать дополнительные источники поддержки. Я активно изучаю, как работает система финансирования самоорганизованных пространств в других странах. Пока что мы иногда сдаем помещения в аренду, а также размышляем о системе расширенных членских взносов и попечительства.

Мне кажется, лет семь назад, в 2016 году, независимая арт-сцена в Сеуле была более активной, она была очень насыщенной. Сейчас все немного стагнирует, самоорганизации делают проекты поменьше, а также в первую очередь ищут возможности обеспечить себе долгосрочную стабильную поддержку. Однако, я уверена, что всегда можно найти возможность продолжать деятельность.

Нам довольно сложно поддерживать работу пространства, главным образом из-за недостатка финансирования. Но присутствие Jungganjijeom в нашей жизни дает возможность познакомиться со множеством людей и мотивацию продолжать заниматься творческим трудом. Для меня Jungganjijeom является главной движущей силой, которая вдохновляет заниматься дальше нашей самоорганизацией и своей художественной практикой.

Ким Санджин и Лим Джин Xo

со-основатели независимого самоорганизованного пространства out_sight, известного своими радикальными и экспериментальными проектами.

Лим Джин Xo — куратор, художница и автор текстов об искусстве, в настоящее время преподает в Корейском национальном университете искусств.

Ким Санджин — художник, куратор и преподаватель. Его работы были представлены на многочисленных персональных и коллективных выставках, среди которых нашумевший проект о современной культуре Южной Кореи в Музее Виктории и Альберта в Лондоне Hallyu! The Korean Wave.

ПО МНЕНИЮ ОДНОЙ ИЗ УЧАСТНИЦ ЭТОГО МАТЕРИАЛА, СЕРЕДИНА 2010-Х ГОДОВ БЫЛА ВРЕМЕНЕМ, КОГДА НЕЗАВИСИМАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ СЦЕНА СЕУЛА БЫЛА В САМОМ РАСЦВЕТЕ. ВЫ ЗАПУСТИЛИ OUT_SIGHT КАК РАЗ В ЭТО ВРЕМЯ, В 2016 ГОДУ. ВЫ ЧУВСТВОВАЛИ ТОГДА, ЧТО В ВОЗДУХЕ ВИТАЛА КАКАЯ-ТО ОСОБЕННАЯ ЭНЕРГИЯ?

Действительно, в 2010-х годах в Сеуле постоянно появлялись и исчезали разные самоорганизованные пространства. Поскольку на тот момент устаревшая и негибкая инфраструктура художественной системы не могла справиться с активным ростом числа художников и проектов, самим художникам, которые обычно выступают в этой системе производителями, пришлось через самоорганизации начать участвовать в ней и в роли популяризаторов. В широком смысле out_sight был частью этой волны.

КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, СИТУАЦИЯ С ТЕХ ПОР ИЗМЕНИЛАСЬ?

Да! За последние десять лет образовалось множество независимых пространств. Сейчас это стало настолько распространенным явлением, что уже с трудом может считаться феноменом. В каком-то смысле мы добились большого прогресса, учитывая, что в середине 2010-х институциональная система относилась к самоорганизациям как к маргинальным пространствам.

У ВАС ОБОИХ УЖЕ БЫЛА АКТИВНАЯ КАРЬЕРА В ИСКУССТВЕ ДО ТОГО, КАК ВЫ НАЧАЛИ ЗАНИМАТЬСЯ OUT_SIGHT. ЧТО ПОБУДИЛО ВАС ОТКРЫТЬ НЕЗАВИСИМУЮ ПЛОЩАДКУ?

Все началось с того, что традиционная схема работы художественных институций стала вызывать у нас все больше вопросов, и становилось все более заметным существование определенной специфики в дискурсах, которые производятся или воспроизводятся внутри этой системы.

Нам казалось, что институции чрезмерно озабочены поддержанием нейтральной, безопасной и прозрачной позиции, и поэтому не стремятся глубоко вникать в искусство, с которым работают, и те дискурсы, которые производят. В результате аудитория постоянно получает лишь поверхностное прочтение материала, как будто получает о нем информацию в формате краткого описания на упаковке. Создавалось общее впечатление, что для институций первоочередным является укрепление своего положения в существующих системах авторитетов и финансирования. Попадая в эту сложившуюся иерархичную структуру, управляемую крупными музеями и коммерческими галереями, художники с самых ранних этапов своей карьеры были вынуждены, в первую очередь, заботиться о своем положении в ней, а не о личном художественном росте.

Ким Санджин: Лично я рассматриваю работу в out_sight как продолжение своей художественной практики. Я начал заниматься искусством, потому что хотел с помощью него найти ответы на волнующие меня вопросы. Моя деятельность в out_sight разворачивалась по аналогичной траектории, эта жажда поиска была всегда. Вопросы, которые мы поднимали в проектах в out_sight, продолжали те области исследования, которыми я занимался как художник. Однако очень сложно быть одновременно и художником, и директором пространства, это требовало больших инвестиций времени, ресурсов и энергии.

Лим Джин Xo: Управление out_sight было для меня очень физическим и эмоциональным опытом. Многое из того, о чем я читала в книгах и что изучала в теории в out_sight, вышло в реальность и стало более четким, прозаичным и личным. out_sight начинался с нуля, он был безымянным агентом, но одновременно сразу обладал целостной идентичностью. Это было пространство, в котором постоянно что-то протекало и требовало ремонта, оно было полем битвы, коллективным разумом и коллективным телом. Я по-прежнему отождествляю свою карьеру с out_sight, и размышляю о том, как сложится наша дальнейшая судьба.

ИЗ ВАШЕГО ОПИСАНИЯ У МЕНЯ СКЛАДЫВАЕТСЯ ОБРАЗ OUT_SIGHT КАК ПРОСТРАНСТВА-ТРИКСТЕРА. КАК ВЫ ТРАНСЛИРОВАЛИ ЭТУ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ПРОГРАММЕ ПРОЕКТОВ?

Название пространства out_sight символизирует диалектическую позицию относительно зоны между внутренним и внешним (системы, гегемонии, дискурса и т. д.), которая является текучей и переходной. В out_sight мы стремились отслеживать самые яркие новые явления, которые появлялись на художественной сцене и обладали энергией, способной противостоять сложившимся структурам. Это видение сформировало наш подход к отбору художников и проектов: out_sight в основном выставлял художников, которые предлагали нечто принципиально новое и при этом демонстрировали четкую художественную позицию. В этих рамках мы работали как с начинающими, так и с уже успешными художниками, как с локальными, так и иностранными.

В 2019 и 2020 годах у нас было еще одно пространство, своего рода продолжение out_sight, под названием OS. В OS мы были еще более открытыми, экспериментальными и гибкими. В то время как в out_sight мы относились к организации наших проектов со всей скрупулезностью, в OS мы давали себе большую свободу и работали в основном с молодыми начинающими художниками, хотя в тот момент мы не вербализировали эту разницу специально. Еще OS очень сильно отличалось по пространственным ощущениям. Оно располагалось совсем в другой части Сеула в небольшом многоэтажном здании у подножия горы Намсан. В то время как out_sight, хотя и был расположен в престижном старом районе Чонно, поблизости от главных музеев и галерей, был небольшим гаражом, спрятанным за неброской стальной дверью в узком переулке.

Существование между out_sight и OS было похоже на постоянное перемещение туда-сюда между двумя полюсами: открытостью и камерностью, легкостью и гравитацией, целостностью и разнообразием. Выставка SugarCumPro, которая вобрала в себя эти ощущения, стала, пожалуй, кульминацией нашей практики того периода. Проект был задуман как совокупность пяти персональных выставок пяти локальных и иностранных художников с использованием пяти выставочных залов out_sight и OS.

КАКИЕ РЕСУРСЫ У ВАС БЫЛИ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ РАБОТЫ OUT_SIGHT И OS?

Со второго и до завершающего года активной работы у нас была команда из трех человек: директор, главный куратор и куратор. Кроме того, мы работали со стажером, который был замечательным переводчиком, и тремя координаторами, которые помогали нам в организационных вопросах и на монтаже. В течение четырех лет мы существовали совсем без внешнего финансирования и два года при поддержке государственных грантов.

Даже когда у нас не было стороннего финансирования, мы всегда оплачивали гонорары художников, дизайнеров, авторов текстов, зарплату персонала и так далее, для нас это было принципиально. В целом мы так долго держались только за счет собственных средств, потому что можем не платить аренду за помещение out_sight, нам очень повезло. Это также позволяло нам сосредоточить всю нашу энергию на художественной программе out_sight, а не на поиске ресурсов, что было для нас важным.

Конечно, модель существования самоорганизации, в которой все финансирование идет из личных средств ее основателей, скорее является нездоровой с точки зрения устойчивого развития. Однако работа с государственным финансированием, в свою очередь, сопряжена с проблемами и требует выполнения множества условий, таких как формирование и сбор формальных критериев отчетности. Также государственное финансирование зачастую подразумевает целевое, негибкое распределение средств, что может быть неэффективным и значительно ограничивать свободу действий.

Сразу после пандемии, когда арт-рынок аномально разогрелся, появилась новая тенденция — независимые пространства стали превращаться в коммерческие галереи и принимать участие в ярмарках. Не то чтобы мы не рассматривали такую модель для out_sight, но нам было трудно себе представить, как коммерческая деятельность впишется в идентичность out_sight. Сейчас проект на паузе, потому что мы обдумываем формат нашего дальнейшего существования.

САНДЖИН, ДЖИН ХО, ВЫ ОБА УЧИЛИСЬ И РАБОТАЛИ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЮЖНОЙ КОРЕИ, В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И США. ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ, ПОЗИЦИИ САМООРГАНИЗАЦИЙ В ЮЖНОЙ КОРЕЕ И ЗА ЕЕ ПРЕДЕЛАМИ СРАВНИМЫ? СТАЛКИВАЮТСЯ ЛИ САМООРГАНИЗАЦИИ В РАЗНЫХ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ТОЧКАХ СО СХОЖИМИ ТРУДНОСТЯМИ?

Насколько мы понимаем, финансовые ресурсы и модели поддержки художников и художественных организаций в Великобритании и США относительно разнообразны: частные фонды, корпоративные пожертвования и поддержка частных коллекционеров. В случае Южной Кореи государственное финансирование, распределяемое правительством, составляет большую часть ресурсов в культурном секторе. В некотором смысле, иметь большую государственную систему поддержки вполне неплохо.

Многие художники и некоммерческие пространства в Сеуле живут за счет поддержки Совета по культуре Кореи (Art Council Korea), который подчиняется правительству, или Сеульского фонда культуры и искусства (Seoul Foundation for Arts and Culture), который находится в городском подчинении. Обе организации работают по одинаковому расписанию: сбор заявок на финансирование осенью, оценка и объявление результатов зимой, распределение поддержки весной и так далее, и художники подстраивают свою работу под эту периодичность. Поэтому очень много выставок открывается в ноябре и декабре, а в январе и феврале большинство пространств могут быть попросту закрыты.

Вообще по нашему мнению, именно финансовая модель самоорганизаций определяет их возможность оставаться независимыми.

Чан Хеджон

куратор, живет и работает в Сеуле. В настоящее время является главным куратором некоммерческой галереи DOOSAN в Центре искусств DOOSAN. Чан Хеджон — одна из основательниц влиятельной самоорганизованной кураторской группы WESS.

ХЕДЖОН, ВЫ УЧАСТВУЕТЕ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ СЕУЛА НА САМЫХ РАЗНЫХ УРОВНЯХ: ВЫ ГЛАВНЫЙ КУРАТОР ЧАСТНОЙ ИНСТИТУЦИИ, И ОДНОВРЕМЕННО ПРОДОЛЖАЕТЕ РАБОТАТЬ КАК НЕЗАВИСИМЫЙ КУРАТОР, А БЛАГОДАРЯ СОТРУДНИЧЕСТВУ С FRIEZE SEOUL СОПРИКАСАЕТЕСЬ И С КОММЕРЧЕСКИМ СЕКТОРОМ. КАКОЕ МЕСТО ВО ВСЕМ ЭТОМ МНОГООБРАЗИИ ЗАДАЧ ЗАНИМАЕТ WESS?

Когда мы с Сон Гоын создавали WESS, мы руководствовались двумя основными соображениями. Во-первых, мы хотели представить кураторскую практику как художественную, авторскую, и во-вторых, показывать проекты, которые отражали бы подобные индивидуальные кураторские позиции и интересы, в том числе наши собственные. Также мы искали способ оставаться гибкими в реализации этих задач, не полагаться слишком сильно на спонсорство или государственные гранты.

WESS важен для меня как место, где я могу пробовать многое, работать со своими кураторскими задумками в самом «сыром», неотшлифованном виде, что для меня совершенно необходимо. Кроме того, мои исследовательские интересы включают практики, связанные с производством нового знания. Я восхищаюсь художниками и кураторами, которые своими проектами ставят под сомнение привычное восприятие вещей. Во многом именно такие ощущения у меня возникают, когда я взаимодействию с сокураторами WESS. Таким образом, WESS для меня является и практикой обучения.

НАСКОЛЬКО Я ПОНЯЛА, ПЕРВОНАЧАЛЬНАЯ ИДЕЯ WESS ЗАКЛЮЧАЛАСЬ В ОРГАНИЗАЦИИ ПРОСТРАНСТВА, КОТОРЫМ БУДЕТ КОЛЛЕКТИВНО УПРАВЛЯТЬ ГРУППА КУРАТОРОВ. Я ТАКЖЕ ЗНАЮ, ЧТО В ПРОЕКТЕ БЫЛО ЗАДЕЙСТВОВАНО НЕ МЕНЬШЕ ОДИННАДЦАТИ КУРАТОРОВ. КАК ВАМ УДАВАЛОСЬ ВЫСТРАИВАТЬ ПРОГРАММУ ПРОЕКТОВ В СИТУАЦИИ ТАКОЙ ПОЛИФОНИИ?

WESS — это коллектив кураторов, базирующихся в Сеуле. Я и Сон Гоын являемся его сооснователями. С момента, когда мы открыли наше пространство в октябре 2019 года, и до недавнего времени в проект были вовлечены в общей сложности одиннадцать кураторов. В 2021 году в составе команды сменились трое участников, но общее число осталось прежним. В конце 2023 года мы приняли решение закрыть наше пространство и продолжить деятельность на проектной основе в составе восьми кураторов (Мен Джиён, Пак Суджи, Сон Гоын, Шин Джихён, Юн Юлли, Ли Гюшик, Ли Сонхи, и Чан Хеджон).

Как я уже говорила, задумывая WESS, мы хотели предоставить кураторам площадку для индивидуальных высказываний. На практике в пространстве это работало следующим образом: кураторы делали выставки по очереди и каждый из них в этом процессе обладал творческой и административной автономией. Мы не стремились сформировать WESS как коллективное тело с единым «разумом» или тематическим вектором, но скорее сделать его платформой, в которой кураторы могут развить дискуссию вокруг своих проектов и получать честную и качественную обратную связь от коллег, художников, критиков и исследователей. WESS является аббревиатурой от WE Show Separate, что отражает эту идеологию.

Однако над отдельными инициативами, которые представляли WESS как самоорганизацию, мы все же работали коллективно. Таким был Film 2022 — партнерский проект с Frieze Seoul, для которого мы собрали программу видеоработ локальных и диаспоральных корейских художников. Другой пример — мероприятие «Выставка\Публикация», которое мы проводили в WESS ежегодно с целью поддержать распространение материалов, публикуемых различными независимыми пространствами к выставкам.

Конечно, процесс нашего взаимодействия в коллективе не всегда полностью гладок. С самого начала мы задумывали WESS как своего рода свободную коалицию, участники которой не должны стремиться к единому мнению, но иногда мы все же сталкиваемся с необходимостью выработать некое общее решение. В таких случаях могут возникать конфликтные ситуации и бывает, что сложно понять, как двигаться дальше, уважая различные точки зрения. Но в то же время я считаю, что участие в подобных дискуссиях идет нам на пользу. Мы учимся чему-то друг у друга в этом процессе, формируем чувство товарищества, и все это, в свою очередь, информирует наши индивидуальные кураторские практики.

КАК ВЫ ИСКАЛИ ПОМЕЩЕНИЕ ДЛЯ WESS?

Нашими главными критериями были транспортная доступность и близость к другим художественным пространствам в Сеуле. Ну и, конечно, мы должны были быть уверены, что арендная плата нам по карману. Мы думали и о том, чтобы сделать пространство инклюзивным, но нам не удалось найти подходящее место на первом этаже, без лестницы. Еще для нас было важно сделать интерьер максимально нейтральным, чтобы ничто визуально не отвлекало от самих выставок.

Когда WESS открылся, в районе Сонбук-дон, где мы располагались, мы были одной из первых самоорганизаций. Но с тех пор в этой части города появилось еще несколько независимых пространств. Нам хочется верить, что WESS внес свой вклад в развитие локального художественного сообщества.

А КАК БЫ ВЫ ОХАРАКТЕРИЗОВАЛИ НЫНЕШНЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ НЕЗАВИСИМЫХ НЕКОММЕРЧЕСКИХ ПРОСТРАНСТВ В СЕУЛЕ? КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, СИТУАЦИЯ ИЗМЕНИЛАСЬ С ТЕХ ПОР, КАК ВЫ ОТКРЫЛИ WESS?

Планируя WESS, мы учитывали историю и опыт самоорганизаций, существовавших в Сеуле до нас. И за последние три-пять лет в городе появилось все больше независимых площадок с такой же позицией, стремящихся критически осмыслить опыт коллег и оттолкнуться от него.

Я думаю, что положение самоорганизованных пространств в последнее время улучшилось. У многих из них сформировалась четкая миссия или кураторская идентичность, благодаря чему, как мне хочется надеяться, они становятся более заметными.

Современное искусство всегда находится в движении, поэтому я думаю, что для самоорганизаций важно иметь подвижную и гибкую позицию. WESS также ни в коем случае не является полностью сформировавшейся системой, и поэтому решение отделиться от физической площадки и перейти в проектную деятельность было для нас органичным. Конечно, наша финансовая хрупкость также сыграла роль в этом процессе.

Честно говоря, я думаю, что стабильность независимого пространства в Южной Корее в принципе трудно обеспечить, если не заручиться частным спонсорством. Я принимаю эту ситуацию как условие среды, находящееся за пределами моего личного контроля, поэтому не пытаюсь делать материальную стабильность моих проектов самоцелью, для меня главное — продолжать делать все возможное в существующих условиях.