Gallerist Sergey Guschin: "If we like what artist does, then we’re ready for the high stakes"

ТЫ СРАЗУ ЖЕ ДУМАЛ О ГАЛЕРЕЕ В НЬЮ-ЙОРКЕ, КОГДА ОТКРЫВАЛ FRAGMENT В МОСКВЕ?

Нет, не сразу. Сразу было понятно, что нужно работать с международным рынком и ставить амбициозные цели. Все изменилось в 2018 году, когда мы организовали две выставки в Нью-Йорке в рамках программы галереи Vacation в Нижнем Ист-Сайде (каждый месяц был отдан новой галерее). Одним из проектов была выставка Александра Щуренкова. Представь мое удивление, когда накануне открытия про нас написал Artnews и включил эту выставку в список «Девяти арт-событий, которые стоит посетить в Нью-Йорке на этой неделе»... В 2019 году меня пригласили в специальную трехмесячную программу Residency Unlimited в Нью-Йорке, я тогда стал первым (и единственным) gallerist-in-residence. Это был интересный опыт: встречи с кураторами, художниками, галеристами. Но больше всего мне понравились несколько воркшопов, посвященных тому, как правильно составлять бюджет галереи и развивать карьеру художников. Эти знания я применяю до сих пор.

Ну и, конечно, в 2019 году мы приняли участие в своей первой американской ярмарке — NADA в Майами. Именно тогда стало понятно, что нужно открывать собственное пространство. Однако пандемия отодвинула эти планы на несколько лет.

США И НЬЮ-ЙОРК НАПОЛНЕНЫ ГАЛЕРЕЯМИ, ARTIST-RUN SPACES, PROJECT SPACES. КАК ВЫ ВЫБИРАЕТЕ ХУДОЖНИКОВ, ДОГОВАРИВАЕТЕСЬ С НИМИ РАБОТАТЬ И ЧТО ВЫ ИМ ПРЕДЛАГАЕТЕ ОТЛИЧНОГО ОТ ДРУГИХ ПРОЕКТОВ? ПОЧЕМУ КЛАССНЫЕ ХУДОЖНИКИ ИДУТ К ВАМ?

Интересно, что, находясь в Москве, было проще привлекать востребованных международных художников, чем в Нью-Йорке. Здесь выше конкуренция, и многие уже работают с другими сильными галереями. Но мы не отчаиваемся. Знаешь, очень вдохновляет, когда после четырех отказов тебе отвечает студия Вольфганга Тильманса и дает работы для выставки, или когда фонд Феликса Гонсалеса-Торреса готов с тобой — коммерческой галереей, а не музеем — сотрудничать. Поиск художников — это постоянный скаутинг, как в спорте. Мы — маленькая, но амбициозная галерея, и этот процесс не останавливается ни на секунду.

Что мы предлагаем художникам? Иногда больше, чем другие галереи в Нью-Йорке. Например, мы можем предложить сольный проект выпускнику Columbia University, в то время как другие галереи предложат лишь групповой проект. Или подать художника на ярмарку еще до начала сотрудничества. Это, конечно, риск, ведь пока непонятно, что ждет художника и как он будет развиваться, но, с другой стороны, почему бы и нет? Если нам нравится, что делает художник, и мы в него верим, то мы готовы к высоким ставкам. Бывали случаи, когда художники уходили в большие галереи, но это естественный процесс для арт-рынка. Работа с художниками — это всегда совместная работа. В идеальной ситуации рост галереи и художников должен идти параллельно, каждый двигает другого все выше и выше. К этому мы и стремимся.

КАКИЕ ХУДОЖНИКИ СЕЙЧАС ВОСТРЕБОВАНЫ ИЗ МОЛОДЫХ? И ПОЧЕМУ, ПО-ТВОЕМУ МНЕНИЮ?

Это очень широкий вопрос. Часто молодые художники, востребованные рынком и востребованные классными и важными институциями, — разные. Свои звезды есть в каждом из ценовых сегментов, также многое зависит от медиума, в котором работает художник. Если смотреть на (условно) молодых художников и реакцию вторичного рынка на них, то одними из самых востребованных среди тех, кто работает с живописью, будут, к примеру, Салман Тур и Саша Гордон. У них есть и свой уникальный, хорошо узнаваемый, визуальный стиль, и важная личная история, и свое большое комьюнити. Их успех вряд ли был бы возможен, если бы они не жили в США — и в частности в Нью-Йорке. Это первый в мире рынок искусства, и такие фантастические взлеты на 90% случаются именно здесь.

Если говорить про наших художников, то здесь показателен пример Рейчел Дженг, которой в январе 2024 года мы сделали ее первую персональную выставку. Тогда сразу две работы у нас купил музей AMOCA из Уэльса. А в ноябре на ее сольнике в лондонской Saatchi Yates, которой открыла дочь Чарльза Саатчи, новые работы стоили уже в три раза дороже. Проект очевидной будущей, сверхновой, звезды, турецко-китайской художницы Рей Сяо, которая сейчас переехала в Нью-Йорк, мы покажем в январе 2025 года. Это самая молодая художница, с которой галерея Fragment работает на данный момент. Ей всего 24.

КАК ИЗМЕНИЛАСЬ ТВОЯ БАЗА КОЛЛЕКЦИОНЕРОВ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ НЕТВОРК? ЕСТЬ ЛИ У ТЕБЯ КАКИЕ-ТО ПРАВИЛА ПО ОБЩЕНИЮ, ЗНАКОМСТВАМ?

Изменилась на 100%. Переезд и все события, из-за которого он произошел, кардинально повлияли на галерею. Надо сказать, что из тех коллекционеров, кто раньше покупал у нас работы, остались только два человека, и я бесконечно благодарен им за эту преданность. Остальные просто исчезли, многие перестали отвечать на сообщения. Но это их право, и я принимаю это как часть процесса.

Сейчас поиск коллекционеров происходит через ярмарки, новые знакомства, через других коллекционеров и рекомендации друзей-художников. В современном мире художник обладает огромной силой: за ним следует армия поклонников, некоторые из которой нередко становятся новыми клиентами галереи. Таким образом, художники не только создают искусство, но и активно привлекают новых коллекционеров. Как я сказал выше, это совместная работа.

КОЛЛЕКЦИОНЕР ТВОЕЙ МЕЧТЫ — КАКОЙ ОН? МОЖЕТ, ОН УЖЕ СУЩЕСТВУЕТ?

Тот, кто верит в галерею и поддерживает программу галереи на постоянной основе, а ты со своей стороны всегда предлагаешь лучшее, что есть в галерее. Ну и, конечно, это тот, кто стал твоим другом — и такие есть.

НАСКОЛЬКО ДАЛЕКО В НАШЕМ НЕСТАБИЛЬНОМ МИРЕ ВЫ ПЛАНИРУЕТЕ ПРОГРАММУ ВЫСТАВОК И ЧТО НА НЕЕ ВЛИЯЕТ? ЧЕМ ВЫ ОТЛИЧАЕТЕСЬ ОТ ДРУГИХ ГАЛЕРЕЙ В СВОЕЙ ПРОГРАММЕ ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ?

Сейчас программа сформирована на следующий год и частично на 2026-й. Сольные проекты уже зафиксированы, а для групповых — обозначена тема и примерный список художников. В этом году мы открыли девять выставок, и это действительно много. В следующем — я планирую сделать шесть проектов.

Что касается отличий, то обычно небольшие галереи, такие как наша, не так часто берутся за групповые выставки на сложные темы. Но после переезда в новое пространство в Нью-Йорке, мы, к примеру, показали проект про квир-абстракцию с тринадцатью значимыми художниками — от Вольфганга Тильманса до Гордона Холла и Кэрри Ямаока. А летом показывали выставку, посвященную стигматизации людей, живущих с ВИЧ, где были представлены работы Феликса Гонсалеса-Торреса, Джойс Макдональд, Хантера Рейнольдса, Клиффорда Принса Кинга и документация легендарного перформанса Dumb Type ''S/N'' 1994 года, которая в Нью-Йорке была показана впервые за 20 лет. Вообще галерея Fragment работает в основном с художниками, которых относят к так называемым маргинализированным сообществам.

ЧТО ГАЛЕРИСТУ ПРИХОДИТСЯ ДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ РАЗВИВАТЬСЯ, ПОМИМО ВЫСТАВОК И ПРОДАЖ С НЕЕ? КАКОЙ У ВАС ФУНКЦИОНАЛ ЕСТЬ ЕЩЕ КАК У АРТ-ДИЛЕРОВ, ЛЕКТОРОВ, ЧТО ВЫ ПРЕДЛАГАЕТЕ ПОТЕНЦИАЛЬНЫМ КЛИЕНТАМ?

Я разделяю всю свою деятельность как в функциональном плане, так и в бюджете. Есть галерейная деятельность. Сюда входит все, что касается галереи Fragment: выставки, ярмарки и работа с художниками галереи и приглашенными авторами. Есть работа арт-дилера, и это уже другая задача — поиск классного искусства для коллекционеров, и внимание к художникам не из нашего пула. Мы активно развиваем это направление. Например, летом мы запустили закрытый телеграм-канал Inner Circle с годовой подпиской для коллекционеров, где мы публикуем подборки самого актуального мирового искусства, рассказываем про тенденции и рекомендации по тому, что покупать здесь и сейчас. Мне очень нравится этот проект, и на 2025 год у нас на него большие планы — сделать его более системным и масштабным. Мы хотим создавать собственную аналитику, и сейчас готовим отчет про «биеннальный эффект»: о том, как крупные выставки влияют на карьеру художника. Кроме того, у меня есть любимые рубрики в этом канале: «Искусство до $10 000» и «Музейная покупка», чтобы каждый коллекционер мог найти что-то по своему вкусу.

Что касается образовательной деятельности, у меня есть курс про галерейный бизнес, который я провожу раз в квартал. Он рассчитан не на коллекционеров, а больше на тех, кто хочет открыть галерею или просто понять, как работает арт-рынок.

ЯРМАРКИ — ЗАТРАТНАЯ СТАТЬЯ ДЛЯ ГАЛЕРИСТА, НО ПРИ ЭТОМ ОЧЕНЬ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНАЯ. КАК ВЫ ВЫБИРАЕТЕ ЯРМАРКИ ДЛЯ УЧАСТИЯ, КОГО ТАМ ПОКАЗЫВАТЬ И ЧТО ДАЕТ ВАМ УЧАСТИЕ В ЭТИХ ЯРМАРКАХ? В ВАШЕЙ ИСТОРИИ ЕСТЬ И ЕВРОПА, И США, КУДА БЫ ТЫ ДЕЛАЛ АКЦЕНТ ДЛЯ МОЛОДОЙ ГАЛЕРЕИ ИЗ НЬЮ-ЙОРКА?

Ярмарки действительно являются затратной статьей, и многие отмечают, что после пандемии они уже не приносят таких результатов, как раньше. Издержки выросли (это и стоимость стенда, и логистика, и другие сопутствующие расходы), а отдача существенно сократилась. Тем не менее, ярмарки остаются одним из возможных способов привлечения новых клиентов и представления художников широкой профессиональной публике.

Я всем рекомендую выбирать ярмарки следующим образом. В первую очередь — это ярмарки в вашем домашнем регионе. Это позволит привлечь локальных клиентов и повысить узнаваемость. Для нас это Нью-Йорк и ярмарки в Америке в целом. В 2024 году мы участвовали в таких мероприятиях, как The Armory Show (Нью-Йорк), Expo Chicago (Чикаго) и Dallas Art Fair (Даллас).

Следующим шагом стоит выбирать ярмарки, которые работают на репутацию, развитие сообщества и укрепление позиций. Уже второй год подряд мы участвуем в Loop Art Fair, которая специализируется на видео. У этой ярмарки отличный состав участников, и она проводится только по приглашениям.

В 2025 году мы немного изменили свою стратегию. Конечно, мы подаем заявки на участие в самых крупных ярмарках, но пока остаемся в листе ожидания и еще не вошли в список основных участников (хотя это лучше, чем полный отказ). Также мы ориентируемся на модные и обсуждаемые ярмарки, которые проводят отбор по приглашениям. Посмотрим, какие результаты принесет такая стратегия.

Изучив возраст галерей, участвующих в секциях для молодых галерей на ведущих ярмарках, можно отметить, что в среднем им по 7–10 лет. Так что мы как раз подходим под этот критерий.

НА КАКИЕ ДРУГИЕ ГАЛЕРЕИ ТЫ РАВНЯЕШЬСЯ? А КОГО БЫ ТЫ НАЗВАЛ ИЗ ГАЛЕРЕЙ, КТО СХОЖ С ВАМИ ПРОГРАММОЙ ИЛИ ПОХОЖ НА ВАС?

Конкуренция на этом рынке действительно высока, особенно в Нью-Йорке, где требования к галереям значительно выше. В такой среде естественно равняться на тех, кто кажется более успешным. Мне нравится то, что делают Emalin и Ginny on Frederick (обе из Лондона). Из более крупных игроков особенно нравится программа P.P.O.W (Нью-Йорк). Конечно, интересных галерей гораздо больше.

ПРЕДСТАВИМ, ЧТО ВАС ПРИГЛАШАЮТ УЧАСТВОВАТЬ В ART BASEL (ЛЮБОЙ ИЗ ЧЕТЫРЕХ ГОРОДОВ). КАКОЙ БЫ ГОРОД ТЫ ВЫБРАЛ И ПОЧЕМУ, И КОГО БЫ ТЫ ПОКАЗАЛ?

Не буду тут оригинальным. Я бы выбрал основной Art Basel и сделал бы групповой стенд с художниками галереи. Но вот над темой стоит подумать.

ТЫ ПОСТОЯННО ЧИТАЕШЬ ОТЧЕТЫ, ПУБЛИКУЕШЬ АНАЛИТИЧЕСКУЮ ИНФОРМАЦИЮ, ЧТО ДИКО ВАЖНО. ПОНЯТНО, ЧТО НУЖНО БЫТЬ ИНФОРМИРОВАННЫМ. НО НЕ ВСЕГДА ЭТА ИНФОРМАЦИЯ ПОЗИТИВНАЯ И В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ СКОРЕЕ МОЖЕТ ЗАСТАВИТЬ ОПУСТИТЬ РУКИ. НЕ ХОЧЕТСЯ ЛИ ТЕБЕ ПЕРЕСТАТЬ ЧИТАТЬ И ДЕЙСТВОВАТЬ ИНТУИТИВНО? КАК ТЫ СПРАВЛЯЕШЬСЯ С ТЕМ, КОГДА НЕТ ВДОХНОВЕНИЯ НА НОВЫЕ СВЕРШЕНИЯ И ВЫСТАВКИ?

Я занимаюсь этим восемь лет, и, конечно, периодически возникали моменты, когда хотелось опустить руки. Но я дал себе срок — пять лет в новом городе, чтобы посмотреть, как будет все развиваться. Нет ничего плохого в том, чтобы признать: не получилось, и начать заниматься чем-то другим. Статистика в таких случаях не особо помогает.

Ухудшение ситуации на рынке заметно не по отчетам, а по тому, как коллекционеры покупали (или не покупали) за последние два года. С прошлого лета мы особенно ощутили падение, но все надеются на весну, возможно, тогда ситуация изменится. По крайней мере, среди моих коллег в Нью-Йорке есть небольшой оптимизм. Осталось только дожить до весны.

«ВСЕМ НУЖЕН СЧАСТЛИВЫЙ ГАЛЕРИСТ» — ТВОЯ ЦИТАТА ИЗ ТВОИХ КУРСОВ. СЛОЖНО СООТВЕТСТВОВАТЬ ЭТОМУ ОБРАЗУ? КАКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ СОВРЕМЕННЫЙ ГАЛЕРИСТ В ОБЩЕНИИ С ХУДОЖНИКОМ И В ОБЩЕНИИ С ГАЛЕРИСТОМ?

Нельзя быть всегда счастливым галеристом, увы! Рынок диктует условия, при которых ты не можешь выйти и сказать: «Все плохо, ничего не продается». Сразу возникнут вопросы: а почему плохо? Плохие художники? В чем дело? Но это все ерунда. Нужно находить баланс: нельзя все время жаловаться, но и нельзя постоянно утверждать, что «у нас все отлично», если это не так. Я за правду, какой бы сложной она ни была.

Сейчас такое время, когда галереям и художникам действительно нелегко, и их успех зависит от множества факторов — от простой удачи до грамотного планирования. Волшебной палочки, которая могла бы все изменить, просто не существует.

За последний год в Нью-Йорке закрылось очень много классных галерей, которые участвовали во всех Art Basel и Frieze. А потом — в один момент: «Мы закрываемся». Другой пример — бум, который был в Мексике в 2022 году, тоже закончился. Почти все американские галереи, открывшие там свои пространства, закрылись. Схожая ситуация наблюдается и в Лос-Анджелесе.

Меня, конечно, злит то, что все ждут от тебя постоянного успеха, но успех не вечен. Сейчас действительно тяжело, и нам нужна поддержка. Однако мы не просто просим денег — мы предлагаем отличное искусство. Все наши художники встроены в мировую систему искусства, у всех классное образование и потрясающие работы.

ПРОСТРАНСТВО В НЬЮ-ЙОРКЕ, ПОСТОЯННЫЕ ЯРМАРКИ, АРТ-ТУРЫ, ТВОЙ ИНТЕНСИВ, НЕ ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ КОМАНДА. КАКИМ ОБРАЗОМ СТРОИТСЯ ДЕНЬ ГАЛЕРИСТА И СИЛЬНО ЛИ ОН ИЗМЕНИЛСЯ В СРАВНЕНИИ С ТВОИМ ДНЕМ ГАЛЕРИСТА В МОСКВЕ?

Насчет команды ты прав, она действительно очень небольшая, все делают два человека (включая меня). Развитие бизнеса на новом рынке требует значительно больших усилий. Приходится искать баланс и расставлять приоритеты (да, избитая фраза, но что поделать). Что изменилось? Теперь я сам сижу в галерее и на ярмарках, а помимо этого монтирую выставки, крашу стены, делаю рассылки, загружаю фотографии на сайт. Приходится даже приглашения на выставки с презентациями верстать самостоятельно. Зато я вспомнил, как работать руками.

Однако работа галериста — это на 80% работа за компьютером: ведение всевозможных баз и таблиц. А это мне действительно нравится. Так что мой день не то чтобы изменился, просто я понял, что могу делать еще больше, чем раньше.