Where the beauty gets created: at Zhenya Vlasova’s studio in Moscow Oblast

ЖЕНЯ, ТВОЯ МАСТЕРСКАЯ РАСПОЛОЖЕНА У ТЕБЯ ЖЕ В КВАРТИРЕ. НАСКОЛЬКО ТЕБЕ КОМФОРТНО РАБОТАЕТСЯ В ТАКОМ ФОРМАТЕ?

Мне нравится, что я одна в мастерской, но есть и свои минусы. Хотелось бы идти куда-то и по дороге набираться приятного визуального опыта, замечать детали вокруг…

Раньше, когда жила на Таганке, я снимала мастерскую вместе с коллегами. Было хорошо, но все-таки мне больше нравится работать одной. Сейчас я живу в Подмосковье в большой квартире и работаю здесь.

ПОЧЕМУ ТЕБЕ БОЛЬШЕ НРАВИТСЯ РАБОТАТЬ В ОДИНОЧЕСТВЕ?

Это немного странно, потому что мне некомфортно находиться в одиночестве, но работать я предпочитаю одна — в своем мире. Практика — это особенный секретный процесс.

С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ ТВОЯ РАБОТА?

Мои работы всегда начинаются с текста. Сначала я записываю мысли — свои или чужие, — а потом их рисую. Наверное, мне хочется рассказывать о работах уже после того, как я их сделала, а не во время. Поэтому хочется одиночества.

КАК ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО РАБОТА ГОТОВА?

Я понимаю это интуитивно. Вообще, это хороший вопрос, потому что он предполагает критерии качества. Мне с этим помогло обучение. Моя преподавательница, художница Лиза Ольшанская, часто говорила про «сделанность» — работа не должна выглядеть как набросок, она должна быть оформлена. Еще для меня важно, чтобы работа была аккуратной, но не замученной.

ЕСТЬ ЛИ У ТЕБЯ СОБСТВЕННЫЕ ПРИЕМЫ, ПОМОГАЮЩИЕ ПОНЯТЬ, ЧТО РАБОТА ЗАВЕРШЕНА?

С этим мне обычно помогает фотография: если на снимке работа выглядит хорошо, значит, она готова. Обычно на фотографиях все выглядит хуже, чем в жизни. Так обычно говорят про живопись, я работаю в основном с графикой, но живописцы говорят мне, что моя графика нестрогая.

ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ОНА НЕСТРОГАЯ?

Графика — это в основном работа с контрастом, с контраформой. А я минимально работаю с формой, скорее с цветом и сюжетом. Думаю, моя работа все-таки ближе к живописи.

ТЫ УПОМИНАЛА, ЧТО ТЕБЕ ВАЖНО ОСТАВАТЬСЯ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОСТИ, РАБОТАТЬ С ПРОИСХОДЯЩИМ В НЕЙ. КАК ТЫ В ЭТОМ КОНТЕКСТЕ ПОНИМАЕШЬ СВОЮ ПРАКТИКУ?

Я недавно для себя сформулировала, чем мне так нравится Дэвид Шригли. Он всегда остается в своем контексте, всегда верен себе, но при этом — отвечает на мировую повестку. И часто он попадает в нерв общества. И мне бы хотелось к этому приблизиться: не изменять себе, думать о своих чувствах, но при этом попадать в кого-то еще. Желательно, в большую аудиторию

ВАЖЕН ЛИ ТЕБЕ ОБМЕН ОПЫТОМ С КОЛЛЕГАМИ?

Примерно год назад я организовала группу Роста. Сейчас в группе семь человек, мы даем друг другу фидбек, но не на конкретные проекты, а скорее в контексте постановки целей или выбора тем для работы. Конечно, мне важно услышать мнение художниц и художников, которых я считаю классными.

ВДОГОНКУ К УПОМЯНУТОМУ ДЭВИДУ ШРИГЛИ. У НЕГО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УЗНАВАЕМЫЕ РАБОТЫ, НО МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ТАК МОЖНО СКАЗАТЬ И ПРО ТВОИ. КОГДА Я ИХ РАЗГЛЯДЫВАЮ, ТО ЧУВСТВУЮ, ЧТО ОКАЗАЛАСЬ В СОЗДАННОМ ТОБОЙ ЖИВОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ. СКАЖИ, КАК ДОЛГО ТЫ СТРОИЛА И ИСКАЛА СВОЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ?

Начну с того, что я училась на иллюстратора, а в этом направлении считается, что иметь собственный стиль — необходимо. Так ты станешь более успешным коммерчески, тебя будут узнавать, приходить именно за твоим стилем. Я училась у Виктора Меламеда, он известный график, сотрудничал с изданиями The New Yorker, Rolling Stone, в общем — настоящий мастодонт. И он всегда нам говорил, что нужно не искать свой стиль, а решать задачи. Конечно, его мнение сильно повлияло на мое, я старалась не искать свой стиль, а просто работать. Хотя иметь свой стиль — облегчает работу.

Главное — не гнаться за трендами. Сегодня на уровне разных ярмарок современного искусства и биеннале можно увидеть, как художники стараются попасть в тренд. Мне кажется, это ловушка, которая заставляет автора снова и снова делать одно и то же.

ДУМАЮ, ЧТО СТИЛЬ МОЖНО ПОНИМАТЬ НЕ ТОЛЬКО ВИЗУАЛЬНО, НО И ШИРЕ. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ОПРЕДЕЛЕННЫХ СЮЖЕТОВ ТОЖЕ МОЖНО НАЗВАТЬ СТИЛЕМ.

Думаю, что в России очень литературо-центричное общество. Допустим, в той же Франции все угорают по философии, а у нас — любят литературу, считают важной частью своей жизни. Мне кажется, на меня это тоже повлияло, поэтому я так заморочена на сюжетах. Иногда, чтобы разгрузить мозг, я делаю какие-то работы про форму.

А ЧТО ТЫ ЛЮБИШЬ ЧИТАТЬ? И КАКУЮ ЛИТЕРАТУРУ ТЫ ИСПОЛЬЗУЕШЬ В РАБОТЕ?

Я люблю автофикшн, это мой любимый жанр. То, что я использую в работе, далеко не всегда связано с моим чтением. Иногда беру что-то совсем простое, например, комиксы «Марвел», в которых много разных архетипов. И, конечно, «Морфология волшебной сказки» Владимира Проппа — оттуда можно многое почерпнуть.

РАССКАЖИ О СВОИХ ГЕРОИНЯХ.

Я часто рисую женщин, они больше всего меня вдохновляют. Думаю, это началось еще в детстве, когда было очень радостно рисовать какую-нибудь принцессу. Но сейчас я понимаю, что рисовать только принцесс не очень полезно. Я хочу, наоборот, наделять героинь обычными человеческими качествами.

Еще моя личная боль — мужчины-герои из поп-культуры могут быть некрасивыми, несексуальными, но харизматичными и цепляющими взгляд, а женских персонажей такого рода по-прежнему мало. Мне хочется, чтобы женщины не флексили своей сексуальностью. Конечно, это тоже важная часть идентичности, но мне хочется выдвинуть на первый план общечеловеческую, а не гендерную харизму.

ТЫ УПОМИНАЕШЬ, ЧТО ТЕБЕ ВАЖНО ДОБРОЕ ОТНОШЕНИЕ К ЗРИТЕЛЮ. РАССКАЖИ ОБ ЭТОМ.

Когда я говорю о добром отношении к зрителю, то имею в виду, что хочу, чтобы ему было мягко и комфортно. Я несколько раз наблюдала, как молодые художники подходят к своим проектам как к терапии, выплескивая свои эмоции и переживания. Такое искусство вызывает у меня тяжелые чувства. Я делала так сама, и это мне не нравится. Хочу, чтобы мои работы были комфортными, любящими, сострадательными. Я хочу, чтобы зритель почувствовал, что о нем позаботились, что его понимают.

ЕСТЬ ЛИ У ТЕБЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ТОМ, ЧТО ТАКОЕ ИСКУССТВО, А ЧТО ИМ СКОРЕЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ?

Наверное, если работа задумана как диалог со зрителем, то это искусство. И диалог, конечно, можно вести в разной интонации. Я выбираю добрую.

СНОВА УПОМИНАЕТСЯ ЗРИТЕЛЬ, ЗНАЧИТ, ОН ТЕБЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВАЖЕН! А БУДЕТ ЛИ РАБОТА ЯВЛЯТЬСЯ ИСКУССТВОМ, ЕСЛИ ТЫ ЕЕ НИКОМУ НЕ ПОКАЖЕШЬ, ПРОСТО ОСТАВИШЬ В МАСТЕРСКОЙ?

Думаю, да, она будет искусством. Разговор или диалог можно вести не только с конкретным зрителем. Мне кажется, так было с начала времен — люди оставляли картинки на стенах пещер, чтобы общаться с потомками или современниками.

ДА, НО ПЕЩЕРНЫЕ РИСУНКИ МОЖНО ПОНИМАТЬ И КАК ЧАСТЬ КУЛЬТА — НАПРИМЕР, ЛЮДИ ВЕРИЛИ, ЧТО ЕСЛИ ИЗОБРАЗЯТ БИЗОНА, ТО СМОГУТ ПОЙМАТЬ ЕГО НА ОХОТЕ.

Тогда эти рисунки — разговоры с Богом, разговоры с духом. Возможно, я просто не встречала художников, которые рисуют только для себя.

В ТВОЕМ ПРОФИЛЕ В ИНСТАГРАМЕ НАПИСАНО, ЧТО ТЫ ХУДОЖНИЦА, АРТ-ДИРЕКТОР И, САМОЕ ГЛАВНОЕ, СОДА-МЕЙКЕР. ЭТО ШУТКА ИЛИ ПРАВДА?

Да, это правда, мы с мужем придумали газировку и до сих пор ее делаем. Я придумываю вкусы, а муж занимается всем остальным. Наш изначальный замысел — сделать напиток без сахара, на который не подсаживаешься. Мне нравится делать вкусы, искать новые сочетания, опираясь на барную культуру. И да, мне важно, что это безалкогольный напиток.

А ДИЗАЙН БАНОЧКИ — ЭТО ТВОЯ РАБОТА?

Да, я вообще люблю дизайн. Мне нравится создавать систему, внутри которой можно сделать одну единицу.

КОМФОРТНО ЛИ ТЕБЕ СОВМЕЩАТЬ В ЖИЗНИ ТАКИЕ ДОСТАТОЧНО РАЗНЫЕ РОЛИ — ДИЗАЙНЕРКИ И ХУДОЖНИЦЫ?

Кажется, это даже мое преимущество: занимаясь дизайном, я получаю деньги. А это уже позволяет быть более честной в художественной работе, например, не гнаться за продажами.

ДУМАЮ, ЧТО ХУДОЖНИКУ ВООБЩЕ НЕПЛОХО ИМЕТЬ АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ИСТОЧНИК ДОХОДА, ЧТОБЫ ОСТАВАТЬСЯ ЧЕСТНЫМ В ИСКУССТВЕ. НО МОЙ ВОПРОС БЫЛ ИМЕННО ПРО СОЧЕТАНИЕ ДИЗАЙНА И ИСКУССТВА; И ТАМ, И ТАМ ЕСТЬ ЭСТЕТИКА, СЮЖЕТ, НО ВЫРАЖАЮТСЯ ОНИ ПО-РАЗНОМУ И ИМЕЮТ РАЗНЫЕ НАЗНАЧЕНИЯ. ПОЭТОМУ МНЕ БЫЛО ИНТЕРЕСНО УЗНАТЬ, КАК ОЩУЩАЕШЬ ЭТО ТЫ.

Мне надо подумать над этим. Но, опять-таки, Меламед как мастер сильно повлиял на меня. Он всегда говорил, что самое интересное происходит на стыке — на стыке стилей, на стыке дисциплин. И я думаю, что это правда так. В том числе поэтому я так стараюсь опираться на литературу — чтобы стоять на двух ногах, а не на одной.

ЖЕНЯ, ЕЩЕ ХОТЕЛА У ТЕБЯ УЗНАТЬ ПРО РИСОВАНИЕ С НАТУРЫ. ЗНАЮ, ЧТО ПЕРИОДИЧЕСКИ ТЫ ЭТИМ ЗАНИМАЕШЬСЯ. РАССКАЖИ ПРО ЭТУ ПРАКТИКУ.

Я очень это люблю! Это довольно интересный процесс, особенно, если рисовать модель в небольшом пространстве. Я не эзотерик, но в такие моменты хорошо чувствуются энергия и настроение модели.

Я работала над проектом «Кабинет эмоционального обслуживания», но не доделала его, потому что началась (здесь было слово, запрещенное в РФ). Я тогда снимала мастерскую, куда приходили люди, рассказывали о своих проблемах и болях, а я в это время рисовала их портреты. Результат не всегда был точным внешне, но при этом люди говорили, что узнают себя. Или говорили, что я использовала их любимый цвет. Как это возможно? Это ведь были не только мои знакомые, но и те, кого я видела впервые в жизни. Эта эмпатия во время живого рисования дает мне много сил, заряжает.

СТАВИШЬ ЛИ ТЫ ПЕРЕД СОБОЙ КАКУЮ-ЛИБО ЦЕЛЬ, ОТПРАВЛЯЯСЬ РИСОВАТЬ МОДЕЛЬ?

Бывает, что из удачных набросков я забираю позу. Но вообще все происходит по-разному: иногда я долго хожу, все получается, получается, а потом — раз, и все наброски неудачные, слабые. Так что рисование с натуры — это еще и процесс смирения с тем, что не все можно контролировать, не всегда получается классно рисовать. И да, это классный способ провести время. Советую всем попробовать, даже тем, кто не рисует.

СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ ОБЫЧНО ДЛЯТСЯ СЕССИИ?

Когда я училась, к нам в качестве модели приходил танцор. В какой-то момент он уехал в Нидерланды, и все по нему очень скучали. Мы рисовали его из раза в раз, а он принимал динамические позы, мог замереть на какое-то время.

Отвечая на вопрос, длительность сессии начинается от минуты и может доходить до 40 минут или даже часа, но, конечно, с перерывами для модели.

А ПОПРОБОВАТЬ СЕБЯ МОДЕЛЬЮ, КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, КАКОВО ЭТО? У ТЕБЯ БЫЛ ТАКОЙ ОПЫТ?

Во время учебы приходиться моделить в любом случае — вокруг тебя только художники. Или на наброски может не прийти модель, и в итоге вы рисуете друг друга. Это приятно — узнавать, как люди тебя видят. Иногда тебя видят лишь как объект для рисования, это, конечно, разные вещи. Наверное, мой манифест во время набросков — обращать больше внимания на человека, а не на, допустим, композицию. Порой люди на набросках похожи на манекенов. Мне кажется, что лучше нарисовать криво и косо, но человека, а не манекена.

ЭТО ПО-ДОБРОМУ…

Да. Но в это же время такой подход воспитывает внимательность, а она — важное качество для художника.

КАКИЕ ЕЩЕ КАЧЕСТВА ТЫ НАЗВАЛА БЫ ВАЖНЫМИ ДЛЯ ХУДОЖНИКА?

Трудолюбие. И ирония — не стоит слишком серьезно относиться к себе.

КАК У ТЕБЯ ДЕЛА С ЭТИМИ КАЧЕСТВАМИ, ВИДИШЬ ЛИ ТЫ ИХ В СЕБЕ?

Думаю, у меня бывают проблемы с самоиронией: я могу что-то слишком серьезно рассказывать, обижаться на что-то, воспринимать критику на свой счет. Но я работаю над этим. А с трудолюбием у меня все в порядке.