Good example: exhibition project “Systems of mimicry” in the AZ/ART space
On September 20, a new project “Systems of Mimicry,” consisting of three exhibitions, opened in the experimental space of the AZ Museum — AZ/ART. The exhibition presents works by contemporary artists in dialogue with their predecessors — artists of the second half of the 20th century from the collection of the AZ Museum.
The curator of the project, artist and art critic Alexander Dashevsky, told The Gathering how the idea to divide the project into three parts came about, what techniques were used to unite different generations of artists, and why it was necessary to include a biological term in the title.
This article is in Russian. Contact us via email or DM on Instagram if you would like to comment or request an English translation.
О трех частях выставочного проекта
Это очень удачная форма, как мне кажется, для текущей повестки: в размышления о том, как себя конституирует российский художник на фоне новой эпохи, закладывается момент протяженности или, если хотите, протяжности. Что в семидесятых, что в две тысячи двадцатых отечественный артист, как герой Миронова в фильме «Берегись автомобиля» вынужден «прятаться, таиться, приспосабливаться», хочется добавить «мимикрировать»; но это утверждение — трюизм, и едва ли стоило об этом делать проект. Элемент дневниковости, который возникает от нескольких разнесенных во времени итераций, снимает подозрение в том, что проект претендует вынести диагноз современности, поставить знак равно между сейчас и тогда, и, пафосно заламывая руки, убежать со сцены.
Временной слот в полгода позволяет не только настроить свое зрение на сложную симметрию, а слух на поиск рифм между историей отечественного искусства и сегодняшним днем, но и дает возможность течению жизни стать участником выставочного сериала.
Первый проект «Глаз видящий, всевидящий, невидящий» посвящен работе зрения: как смотрим мы, как смотрят на нас, как мы прячем глаза и отказываемся смотреть. Второй проект — о работе утраты: как мы утрачиваем цельность, как культура утрачивает цельность, и как фрагментация оживляет неживое и овеществляет живых. Третий проект — о работе растраты. Как мы теряем привлекательность в глазах общества, чтобы остаться привлекательными для самих себя, как вещи и люди, вырвавшись из-под своей функции балансируют на грани отходов и произведения искусства.
О соединении двух поколений художников
Я работаю с картинками, историями и рифмами. Картина, скажем, изображает дрова, а видео показывает зажженную спичку — отлично, картинки мэтчатся. При таком взгляде холст 70-ти летней давности и сделанный вчера видос — имеют одинаковые права и систему функционирования внутри выставки. При этом их неравнозначность для рынка, истории искусств, несводимость смыслов заложенных авторами, к простому притяжению двух образов, создают правильное напряжение внутри такой пары. Автор дров, допустим, прославлял рачительность, тепло домашнего очага, принадлежность земле и знание своего места в жизни. А авторка спички написала яркий анархистский стэйтмент. Это две истории, стоящие за работами. Из их последовательности и сопоставленности складывается текст выставки.
Дальше может идти номер журнала «Костер» со стихотворением о том как нужно хорошо кушать, написанного поэтом, погибшим от истощения, и фотография подростка в футболке с надписью "Light my fire". Это рифма. С помощью такой шизофренической логики можно раскрывать сложные темы без дедактичности, строить экспозиции без удушливого пиетета, но при этом давать работать каждому предмету искусства, каждой эпохе и делать голос каждого автора слышимым. Или, по крайней мере, мне хочется в это верить.
