ACCESSIBLE MUSEUMS: DEPARTMENT OF INTERDISCIPLINARY PROJECTS, PUSHKIN MUSEUM

ОТДЕЛ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫХ ПРОЕКТОВ ПОЯВИЛСЯ В МУЗЕЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД — КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО?

ЕВГЕНИЯ: Это направление в музее возникло сначала в формате группы энтузиастов, представителей разных отделов музея. Для всех этих людей тема доступности и инклюзии была волонтерской деятельностью в довесок к основной работе. В 2018-м году фонд Александра Светакова «Абсолют-Помощь» решил поддержать наше тогда еще довольно робкое направление и взял на себя зарплаты сотрудников и поддержку программ. Это позволило сформировать соответствующий отдел в ГМИИ и сделать его работу системной частью жизни музея. Сейчас к студиям Пушкинского может присоединиться любой ребенок или подросток из других городов — есть доступные программы онлайн.

ЗА ЧТО ОТВЕЧАЕТ ВАШ ОТДЕЛ? КАК БЫ ВЫ САМИ ЭТО ОПИСАЛИ?

ЕВГЕНИЯ: Аудитория культуры настолько расширилась, что музеи учатся ориентироваться на разнообразных посетителей. Наш отдел отвечает за программу «Доступный музей»: ее цель сделать музей удобным для людей с инвалидностью. Мы также занимаемся другими проектами и исследованиями, которые лежат в сфере социальных изменений и устойчивости. Мы делаем эксперименты в области социального театра, танца и перформанса, включаем разных специалистов в разговор об инклюзии и разнообразии, а также работаем над универсальностью пространства будущего музейного квартала.

КАКИЕ ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ СТОЯТ ПЕРЕД ОТДЕЛОМ?

СЕРГЕЙ: Помимо подготовки инклюзивных программ и проектов, куда входят мероприятия на русском жестовом языке, создание тифлокомментариев (Тифлокомментирование — это техника описания предметов и явлений для незрячих и слабовидящих людей. — прим. ред.), организации безбарьерной среды и других вещей, которые ошибочно соотносят с инклюзией в плане только инвалидности, в наши обязанности входит также взаимодействие с локальными сообществами и работа с мигрантами. А ещё мы начали развивать для себя новые территории: готовим издательские проекты, видеопроекты (например, серия документальных фильмов «Великие коллекционеры» и детский проект «Художник на каникулах»), активнее участвуем в выставочных проектах и начали целенаправленно думать об экологии.

РАССКАЖИТЕ О ФЕСТИВАЛЕ «КАРТА УЯЗВИМОСТИ».

СЕРГЕЙ: «Карта уязвимости» — это аллегория некоего маршрута, на котором представлены проблемные точки роста и развития культуры и общества. Такое же название имеет и V Международный инклюзивный фестиваль Пушкинского музея, так как затронутые в нем темы отражают именно эту идею. А кураторами фестиваля выступили Женя Киселева и Егор Рогалев. Пушкинский музей с недавнего времени располагает филиалами в шести российских городах, и именно фестиваль стал первым крупным проектом, который объединил все эти площадки — в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Томске, Калининграде и Владикавказе.

У каждого филиала были свои инклюзивные проекты, и нам было важно не только узнать о них внутри музея и понять, что мы имеем ряд единомышленников, но и рассказать об этих проектах как можно большему количеству людей. Для этого мы подготовили специальное издание — зин, который называется также, как и фестиваль «Карта Уязвимости». Там мы рассказали про самые значимые инклюзивные проекты всех институций Пушкинского музея, не забыв упомянуть дружественные работы, которые были представлены в рамках предыдущих инклюзивных фестивалей.

Нам очень приятно, что за время существования фестиваля нас поддерживали музеи и независимые исследователи из Великобритании, Нидерландов, Японии, Португалии, Швейцарии, США, Финляндии, Ирландии, Израиля, Венгрии и многих других стран, а в этом году нас активно поддерживали Посольства Италии, Австрии и Германии.

В рамках фестиваля Волго-Вятский филиал («Арсенал» в Нижнем Новгороде) запустил флешмоб «Вижу в Арсенале» и провел мастерскую «Тифлокомментарий — это поэзия», где абсолютно любой человек не только узнавал о практике тифлокомментирования произведений искусства, но и сам мог попробовать создать свой комментарий. А Сибирский филиал в Томске организовал выставку работ Анастасии Блиновой «Недоступный город», посвященную жизни человека на инвалидной коляске в малодоступной (а иногда и вовсе недоступной) городской среде.

ЗАДЕЙСТВУЕТЕ ЛИ ВЫ В РАМКАХ ФЕСТИВАЛЯ РЕГИОНАЛЬНЫЕ МУЗЕИ?

АЛЕКСЕЙ: К участию в фестивале приглашаются специалисты музейного дела из всех городов России. При этом, кто-то приезжает на фестиваль на стажировку — как это делали, например, наши коллеги из Казанского Кремля.

В основном же Пушкинский сотрудничает с музеями в разных уголках России в рамках «Летней школы инклюзивных практик». Каждый год в июле этот проект собирает около 30-ти представителей музеев со всей России, которым интересен опыт Пушкинского музея в сфере междисциплинарных исследований и инклюзии. В течение десяти дней сотрудники музеев из других городов имеют возможность общаться с коллегами из ГМИИ им. А.С. Пушкина, которые делятся опытом создания доступного музея, а также с представителями культурных институций из Москвы и других городов, где ведется работа с различными посетителями и сообществами. Это мероприятие ценно само по себе: коллеги из разных регионов могут встретиться, познакомиться друг с другом и начать делать новые проекты вместе.

КАК ВЫ ПРИШЛИ РАБОТАТЬ В ПУШКИНСКИЙ И НАЧАЛИ ЗАНИМАТЬСЯ ИНКЛЮЗИЕЙ?

СЕРГЕЙ: Абсолютно случайно. Я бы назвал это совпадением интересов. Я люблю Пушкинский с детства, и мне не безразлична тема инклюзии. Как только в музее появилась вакансия, связанная с развитием инклюзивный программ, я отправился на собеседование — и вот я здесь.
ЛЮБОВЬ: У меня был сложный период в жизни, и на прежней работе начались проблемы, надо было что-то менять, выйти из зоны комфорта. Я, правда, не думала связать жизнь с искусством, хотя интересовалась им, посещала музеи и выставки. Когда предложили попробоваться на должность координатора, я сначала испугалась и хотела было отказаться, но потом подумала — надо пробовать! Познакомилась с будущими коллегами — Евгенией, Алексеем и Сергеем — и поняла, что хочу с ними работать.
ЕВГЕНИЯ: К теме инклюзии и доступности я пришла через маркетинговые исследования: уже несколько лет российские музеи пытаются анализировать, кто является потребителем культуры сегодня, изучать разные аудитории и их мотивацию прийти в музей. Для Пушкинского одной из таких аудиторий оказалось комьюнити глухих и разные сообщества людей с инвалидностью. Сначала я стала учить жестовый язык, потом снимать видео на РЖЯ (Русский жестовый язык. — прим. ред.) про шедевры Пушкинского музея и делать тренинги для сотрудников. Сегодня мне кажется, что это самая живая и динамичная сфера музейного развития.

КАКИЕ КАЧЕСТВА ВАЖНЫ ДЛЯ РАБОТЫ В ЭТОМ ОТДЕЛЕ?

ЛЮБОВЬ: Поскольку я с рождения не слышу — ношу слуховой аппарат, общаюсь и голосом, и на РЖЯ — для меня очень важна коммуникация с коллегами. Она происходит очень комфортно и этично. Я учусь у своих коллег организационным навыкам в работе, а они у меня осваивают жестовый язык.

РАССКАЖИТЕ ПРО «ТАКТИЛЬНЫЙ КАБИНЕТ».

ЕВГЕНИЯ: «Тактильный кабинет» — это название коллекции, которая находится в специальном шкафу в Итальянском дворике. Предметы из этой коллекции позволяют проводить занятия для незрячих и слабовидящих одновременно с другими экскурсионными группами — в общем потоке посетителей, что очень важно для полноценного опыта посещения музея. В нашей коллекции: уменьшенные копии статуй и рельефов, произведений архаики и классики, которые позволяют изучать историю искусства тактильно. Самая ценная часть коллекции — оригинальные фрагменты амфор, киликов и светильников, найденные на раскопках в Северном Причерноморье и переданные нам исследователем Галиной Аббасовой.

КАК ВЫГЛЯДИТ В ВАШЕМ ПРЕДСТАВЛЕНИИ — ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ТОГО, ЧЕМ ВЫ ЗАНИМАЕТЕСЬ — ИДЕАЛЬНЫЙ МИР БУДУЩЕГО?

ЛЮБОВЬ: Моя большая мечта — чтобы люди во всем мире были толерантными по отношению к особенными, непохожими на себя людям. Очень часто люди не знают, как вести себя с инвалидами, с глухими, или просто ведут себя агрессивно по отношению к ним. Раньше особенных людей прятали дома, стыдились, скрывали их, отказывались от них. Сейчас мир меняется, происходит «эволюционный» процесс, идет интеграция общества — это очень радует и дает большие надежды на светлое будущее.

В то же время в области инклюзии есть сложности. Например, в школах ввели смешанные классы, где вместе со слышащими ребятами учатся глухой ребенок и ребенок с аутизмом. Разве в таких условиях учитель может выстраивать процесс обучения одинаково для всех детей? Это глобальная проблема, которую необходимо срочно решать. Но это уже вопросы к Министерству образования.

КАК ВЫ ВЗАИМОДЕЙСТВУЕТЕ С ДРУГИМИ ОТДЕЛАМИ МУЗЕЯ?

АЛЕКСЕЙ: Команда программы «Доступный музей» — это одно из самых «общительных» подразделений ГМИИ. Взаимодействие с кураторами необходимо для обсуждения концепции и формирования специальных программ к временным выставкам. Изготовление тактильных макетов, съемки фильмов, перевод на жестовый язык требуют заключения немыслимого количества договоров — в чем нам помогают коллеги-юристы.

Проведение любого мероприятия (даже простой экскурсии) в музее должно быть организовано таким образом, чтобы все, кто находится в этот момент рядом, были в курсе и могли вовремя прийти на помощь. Поэтому все хранители и смотрители залов — первые, кто узнают о том, что в гости в музей прошла наша группа посетителей, или в музее пройдет дискуссия или серия образовательных встреч. Проведение экскурсий невозможно без формирования расписания, обсуждения количества групп, подготовки экскурсоводов. За всем этим мы каждый месяц обращаемся к коллегам из экскурсионного бюро. Детские группы гостеприимно принимает в свои мастерские центр эстетического воспитания «Мусейон».

Сотрудники охраны, коллеги-единомышленники из отдела по работе с посетителями, — это подразделение Пушкинского, которое отвечает за организацию удобства и безопасности посещения музея любым человеком.

Ну и наконец, Пушкинский — это огромная стройка, которая в финале должна открыть девять зданий нового, доступного и удобного для всех музея. В формировании архитектурной доступности зданий нам помогают коллеги из отдела развития музейного квартала.

КАК ПРОХОДИТ ВАШ ОБЫЧНЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ?

СЕРГЕЙ: Одинаковых дней не бывает. Разных «активностей» так много, что каждый из нас в день работает над тремя и более проектами, — когда какой-то из них завершается, моментально появляется другой. Сегодня ты можешь весь день провести в рабочих встречах, а завтра — в разъездах, послезавтра можешь присутствовать на аттестации маршрута глухого экскурсовода, провести сессию в зуме, затем встретить группу детей из детского дома, а потом обсудить с дизайнерами расположение тактильных моделей на экспозиции. Я описал только два-три часа одного из дней. Такая «карусель событий» настолько непредсказуема, что если бы меня спросили: «Что ты будешь делать завтра?», я был бы готов дать ответ: «Планы есть, но без точного расписания».

КАК ОБЫЧНО ПРОХОДИТ ВИЗИТ В МУЗЕЙ ПОСЕТИТЕЛЯ С ИНВАЛИДНОСТЬЮ — КТО ЕГО ВСТРЕЧАЕТ И СОПРОВОЖДАЕТ? ТРЕБУЕТСЯ ЛИ ЕМУ ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСЬ?

АЛЕКСЕЙ: Чтобы прийти в музей любому человеку — достаточно просто приобрести на сайте билет. Если посетитель не может прийти сам, он приходит с сопровождающим. Билеты для посетителей с инвалидностью и сопровождающих бесплатны.

Далее все зависит от того, что именно человек ждет от музея. Он может посетить временную выставку, услышать тифлокомментарий или познакомиться с тактильным макетом на выставке. Чтобы попасть на тактильное занятие нужно позвонить по специальному телефону, указанному на сайте музея, и договориться о встрече.

Вообще, на сайте музея в разделе «Посетителям с инвалидностью» есть три блока: инвалидность по зрению, нарушение опорно-двигательного аппарата, маломобильность и сведения по программам на русском жестоком языке. Там содержится более детализированная информация.

НА ЧЕМ ОСНОВЫВАЕТСЯ ТАКОЕ ДЕЛЕНИЕ?

ЕВГЕНИЯ: Информация о программах на сайте сформирована с учетом наиболее частых запросов. Когда написано подробно и обо всем, получается слишком много информации — для большинства посетителей это неудобно. Поэтому у нас акцентировано внимание на главных направлениях, а расширенную информацию можно получить, обратившись к нам напрямую или в социальных сетях. Что касается детских групп — они посещают музей наравне со взрослыми.

НАСКОЛЬКО ВОСТРЕБОВАНЫ ОНЛАЙН-ПРОГРАММЫ МУЗЕЯ?

АЛЕКСЕЙ: В настоящее время мы стараемся минимизировать цифровые активности, потому что люди устали от цифровой уединенности и с большей радостью готовы прийти в музей. Однако для тех, кто по разным причинам не может принять участие в экскурсиях и живых встречах в музее, мы проводим каждый месяц онлайн-экскурсии и стараемся транслировать мероприятия в социальные сети программы «Доступный музей».

ЧАСТО ЛИ ВЫ ВЗАИМОДЕЙСТВУЕТЕ С КОЛЛЕГАМИ, РАБОТАЮЩИМИ С ИНКЛЮЗИЕЙ В ДРУГИХ МУЗЕЯ? КАК ЭТО ОБЫЧНО ПРОИСХОДИТ?

СЕРГЕЙ: Инклюзия — весьма маргинальная тема. Будем честны. Далеко не каждый музейный работник в его классическом понимании, к сожалению, думает о социальных группах, которые инклюзия затрагивает. Взять, например, Москву: в городе не одна сотня музеев, и даже те институции, что на слуху, не всегда занимаются инклюзивными практиками даже проектно. В этом контексте каждый отдел одного музея не только хорошо знает работу подобного отдела в другом музее, но и предлагает различные совместные проекты.

Так, в рамках Инклюзивного фестиваля и «Летней школы инклюзивных практик» мы сотрудничали с коллегами из Дарвиновского музея, Музея русского импрессионизма, Еврейского музея и центра толерантности, Московского музея современного искусства, а также Эрмитажа, Русского музея, Казанского Кремля, Ельцин-центра и других.
А совместно с нашими коллегами из «Гаража», Третьяковской галереи и Фонда V-A-C мы разработали масштабную инклюзивную компоненту к очень важному культурному проекту — «Музейной четверке».

ВЫ РАБОТАЕТЕ С ОЧЕНЬ НЕПРОСТОЙ ТЕМОЙ — ЛЕГКО ЛИ В ЭМОЦИОНАЛЬНОМ ПЛАНЕ ВАМ УДАЕТСЯ СПРАВЛЯТЬСЯ С ВАШЕЙ РАБОТОЙ?

ЕВГЕНИЯ: Тут очень важно разделить инклюзию и благотворительность. Мы занимаемся не оказанием помощи, а созданием равных возможностей для социального и творческого развития разных людей. Наша команда настолько плотно связана и профессиональными, и дружескими отношениями с людьми (экспертами, посетителями, коллегами) с инвалидностью, что чаще всего мы не замечаем особенностей друг друга. Что касается людей в трудной жизненной ситуации, таких, например, как посетители ПНИ (Психоневрологический интернат. — прим. ред.), — они тоже участники наших программ — то это такая правда, которую ты уже не можешь забыть. Вне зависимости от того, насколько это тяжело эмоционально, это уже есть в твоей жизни.